– Как так?

– Ну, то землю пропашешь, то ногу вывернешь, что водителю мо-его босса приходится машину твою загонять во двор, – тянет и поглядывает на меня.

– А? – что это он так тянет? Спохватываюсь. – Нет, но иногда везёт. Я просто привыкла к городской жизни. А ты кем работаешь?

– Я так, иногда присматриваю за территорией. Огороды не вскапываю, если ты об этом. А в деревню тебя что потянуло?

Смотрю на него с прищуром. А что он там тогда с лопатой бегал? Ладно, теперь ясно, почему меня не понял. Просьба была не по адресу. Я-то подумала, что Дима – разнорабочий.

– За бабушкой ухаживала, – решаю ответить. – А она возьми и дачу мне оставь. Сказала, надо мне «место, где я смогу отдохнуть от городской суеты». Вот.

– Что-то отдых у тебя так себе. Надо валяться на шезлонге и вино попивать, а ты порядки тут наводишь и в огород лезешь.

– Да это мне как раз нравится, – улыбаюсь, уже совсем и не больно, аккуратненько он там царапины промывает. – А вот стройка ваша…

– Его… – улыбается.

– Чья его? – туплю.

– Босса моего.

– А. Ну, да. Долбят, как умалишённые. А прораб, можно сказать, прямым текстом послал. Вежливо, но далеко… – бурчу. – А водитель вообще нахал. Даже не поздоровался, сразу ругаться за машину на дороге начал. Вот откуда я должна была знать, что соседний участок кто-то выкупил?

– Все, – улыбается молодой человек.

– Что все? – кошусь на него.

– Все участки.

– Ого… – чую, растекаюсь по кровати от полученной информации. – И что он делать там собирается? Ферму себе построит?

– Место для отдыха, – пожимает плечами.

– М-м… значит, шлюх таскать будет, – шиплю с недовольным лицом. – Так и знала, что от богатея этого не стоит ждать хорошего. Будет вечеринки закатывать. Надо валить отсюда, хоть бабуля и завещала дачу не продавать и ромашки за теплицей не трогать…

Дима, видать, обалдел от монолога моего. Рука на бедре замерла, взгляд изумлённый.

– А ты чего на него взъелась? Знакомы? Или тебя так сильно обидело его поведение? – спокойно спрашивает. – Так-то он нормальный. Вежливый, кстати.

– Не заметила я. вот кто вместо «извините», сквозь узкую щёлочку тонированного окна бабки протягивает? – жду, ответа нет. – Видишь. И ты не можешь ответить на этот вопрос. Потому что это неправильно. Ты бы не обиделся?

– Не знаю, – пожимает плечами, а я вздрагиваю.

Опускаю взгляд вниз, а рука Димитрия спокойненько так на заднице моей лежит. Совсем не там, где ободрано всё. Просто. Задираю брови и перевожу взгляд на молодого человека. Характерно кашляю. Убирает руку.

– На живот поворачивайся. Спину посмотрю.

– Куртка целая, – уточняю.

– Синяк намажу, – выуживает мазь какую-то из аптечки.

Нехотя переворачиваюсь на живот. А он так осторожно приподнимает футболку, слегка касаясь обнажённой кожи.

– Вот это да… – выдыхает.

– Что? – оборачиваю насколько могу. – Всё так плохо?

– Нет, – машет головой, а я замечаю, что он вовсе не на спину смотрит.

Млять… я же в стрингах…

Падаю лицом в подушку под смешок парня и заливаюсь краской, разочарованным стоном и вообще топлюсь в этой неловкости.

– А тебе есть чем удивить, – шепчет мне на ухо, а пальцы холодную мазь по спине растирают.

– Насмотрелся? – шиплю.

– Нет, – отодвигается и продолжает по спине водить.

– Ай…

– Прости, – отдёргивает руку.

Улыбаюсь в подушку. Наивный, повёлся. Натягиваю на свой неприкрытый зад одеяло и обратно на бок ложусь.

– Ну, да, дурак, – кривится. – Поверил…

– Ага, – растягиваюсь в самодовольной улыбке.

– Как чувствуешь себя?

– Жить буду, – машу рукой. – Спасибо за помощь. Отлежусь и вечером домой поеду.

– Справишься сама? А то водитель, тот, который хам, привезёт сюда еду вечером, может и тебя в город забрать, – улыбается. – Я договорюсь.