- Потерпи немного, – виновато шепчет. – Надо кровь и грязь смыть, – старается аккуратненько рану промыть. – И часто ты так травмируешься? – осматривает мои ноги в мелких синяках, да, углы я все собираю по жизни…

- Как так?

- Ну, то землю пропашешь, то ногу вывернешь, что водителю мо-его босса приходится машину твою загонять во двор, – тянет и поглядывает на меня.

- А? – что это он так тянет? Спохватываюсь. – Нет, но иногда везет. Я просто привыкла к городской жизни. А ты кем работаешь?

- Я так, иногда присматриваю за территорией. Огороды не вскапываю, если ты об этом. А в деревню тебя что потянуло?

Смотрю на него с прищуром. А что он там тогда с лопатой бегал? Ладно, теперь ясно почему он меня не понял. Просьба была не по адресу. Я-то решила, что он разнорабочий.

- За бабушкой ухаживала, – решаю ответить. – А она возьми и дачу мне оставь. Сказала, надо мне “место, где я смогу отдохнуть от городской суеты”. Вот.

- Что-то отдых у тебя так себе. Надо валяться на шезлонге и вино попивать, а ты порядки тут наводишь и в огород лезешь.

- Да это мне как раз нравится, – улыбаюсь, уже совсем и не больно, аккуратненько он там царапины промывает. – А вот стройка ваша…

- Его… – улыбается.

- Чья его? – туплю.

- Босса моего.

- А. Ну, да. Долбят, как умалишенные. А прораб так вообще, можно сказать, прямым текстом послал. Вежливо, но далеко… – бурчу. – А водитель вообще нахал. Даже не поздоровался, сразу ругаться за машину на дороге начал. Вот откуда я должна была знать, что соседний участок кто-то выкупил?

- Все, – улыбается молодой человек.

- Что все? – кошусь на него.

- Все участки.

- Ого… – чую, растекаюсь по кровати от полученной информации. – И что он делать там собирается? Ферму себе построит?

- Место для отдыха, – пожимает плечами.

- М-м… значит, шлюх таскать будет, – шиплю с недовольным лицом. – Так и знала, что от богатея этого не стоит ждать хорошего. Будет вечеринки закатывать. Надо валить отсюда, хоть бабуля и завещала дачу не продавать и ромашки за теплицей не трогать…

Дима, видать, обалдел от монолога моего. Рука на бедре замерла, взгляд изумленный.

- А ты чего на него взъелась? Знакомы? Или тебя так сильно обидело его поведение? – спокойно спрашивает. – Так-то он нормальный. Вежливый, кстати.

- Не заметила я. Вот, кто вместо “извините”, сквозь узкую щелочку тонированного окна бабки протягивает? – жду, ответа нет. – Видишь. И ты не можешь ответить на этот вопрос. Потому что это неправильно. Ты бы не обиделся?

- Не знаю, – пожимает плечами, а я вздрагиваю.

Опускаю взгляд вниз, а рука Димитрия спокойненько так на заднице моей лежит. Совсем не там, где ободрано всё. Просто. Задираю брови и перевожу взгляд на молодого человека. Характерно кашляю. Убирает руку.

- На живот поворачивайся. Спину посмотрю.

- Куртка целая, – уточняю.

- Синяк намажу, – выуживает мазь какую-то из аптечки.

Нехотя переворачиваюсь на живот. А он так осторожно приподнимает футболку, слегка касаясь обнаженной кожи.

- Вот это да… – выдыхает.

- Что? – оборачиваю насколько могу. – Все так плохо?

- Нет, – машет головой, а я замечаю, что он вовсе не на спину смотрит.

Млять… я же в стрингах…

Падаю лицом в подушку под смешок парня и заливаюсь краской, разочарованным стоном и вообще топлюсь в этой неловкости.

- А тебе есть, чем удивить, – шепчет мне на ухо, а пальцы холодную мазь по спине растирают.

- Насмотрелся? – шиплю.

- Нет, – отодвигается и продолжает по спине водить.

- Ай…

- Прости, – отдергивает руку.

Улыбаюсь в подушку. Наивный, повелся. Натягиваю на свой неприкрытый зад одеяло и обратно на бок ложусь.

- Ну, да, дурак, – кривится. – Поверил…