Жмурюсь. Но в один миг как-то перестает по лицу долбить.

- Ты как? – обеспокоенный голос Димы выдергивает меня из состояния жалости к себе.

- Нормально, – делаю подобие улыбки, но глаза открыть не решаюсь. – Вот, прилегла отдохнуть…

Смеется.

Чувствую горячее влажное прикосновение к щеке…

- Нельзя, – рявкает Дима.

Решаюсь. Открываю глазенки свои и ахаю безмолвно. Висит надо мной Мухтар, сантиметрах в двадцати от лица. Кошусь на него и всё, трупиком прикидываюсь. А Дима с зонтом над нами обоими стоит.

- Встать сможешь? – спрашивает и руку тянет.

Делаю попытку. Больно зараза.

- Полежу-ка я еще, – улыбаюсь, дышать больно от этой попытки становится. – Старость не радость…

- Ага, а молодость не жизнь, – сворачивает зонт, а поток дождя возобновляется, снова жмурюсь.

Подхватывает меня с земли и к домику несет. Стыдно мне снова за свою неуклюжесть. Ну, совсем не деревенский я житель. На ровном месте равновесие не удержала. Привыкла по асфальтированным дорожкам чистеньким ходить. А тут грязь, трава скользкая…

Заносит в дом и разувается. Ого. Видать, хорошо я вчера рявкнула, раз даже в такой экстренной ситуации вспомнил.

- Куда можно? – тихо спрашивает.

- В комнату, – хриплю и кашляю, что-то совсем расклеилась.

- А где она?

- Прямо и налево, напротив входа в баню…

Кивает и уверенно топает со мной в комнату, где я обитаю. Тут у меня пара кроватей. Одна моя, вторая бывшая баб Дусина. Мы с ней вдвоем тут жили.

Кладет меня на койку. Морщусь. Думается, синяки на заднице и спине знатные будут. Копчик повредила. Эх, жизнь моя жестянка.

- Это всё, потому что сбежать пыталась не попрощавшись, – ухмыляется молодой человек и тянет рукав моей мокрой и грязной куртки.

- Я сама, – отнекиваюсь и поглядываю на него.

- Ага. Встать не смогла, а разденешься сама?

Пробую и падаю обратно. Что ж так больно-то, а? Соглашаюсь на помощь, пока его руки к моим штанам не потянулись. Саданула по пальцам и таращусь в голубые глаза.

- Вот штаны как-нибудь сама сниму, – чуть не рявкаю.

Убирает руки и поднимает их так, словно я в него пистолетом тыкаю. Делает пару шагов назад и кивает, мол, вперед, я посмотрю. Нервно перевожу взгляд на дверь, намекая, что вышел бы он. Ухмыляется, но намек понимает.

Ругаюсь тихо. Стягиваю джинсы и не рада, что тонкие такие надела. Сбоку справа порваны, а на ноге кровоподтек и царапины. Похоже, обо что-то на земле пропахала. Да уж. Надо в порядок территорию привести, а то убьюсь.

Больно, руки дрожат. Грязная вся и до нитки мокрая. Штаны жалко. Гляжу на ногу, а она вся красная. Кое-как переползаю под одеяло, ложусь на левый бок, он почти не пострадал. Пытаюсь согреться.

- Можно? – через пару минут стучится в дверь Димитрий.

- Да, – глухо отвечаю.

- Я чай и аптечку принес, – заходит с кружкой и кейсом каким-то.

- Ого, – таращусь. – Ты врач, что ли?

- Нет, – машет головой. – С чего взяла?

- Аптечка огромная…

- Так стройка же, – пожимает плечами. – Положено иметь на территорию средства для оказания первой помощи.

Вытягиваю лицо. Какой ответственный работодатель. Хоть и хам, а заботится о безопасности сотрудников, похвально…

Садится Дима рядом и смотрит задорно:

- Показывай…

- Что?

- Попу свою, – ухмыляется.

- Не буду, – округляю глаза.

- Я видел, что штаны на бедре порвала, значит сильно ушиблась и поцарапалась, – строго говорит. – А я уже все видел, – ухмыляется и одеяло, оп, и стягивает с меня.

Хватаюсь пальцами за ткань, да вот только, поздно уже, лежу в футболке и трусах перед ним…

Что-то снова стыдно становится…

6. Глава 6

- Ай-яй-яй, – причитаю, когда он протирает ватным диском, смоченным в обеззараживающем средстве, мое бедро.