Парень сказал примирительно:

– Если бы я знал, что это именно вы, я бы не стал… Так что у меня есть смягчающее обстоятельство – я не был с вами знаком.

– Я и сейчас знать вас не желаю! – резко бросила Алиса, развернулась и почти побежала прочь.

– Погодите! – парень побежал за ней и нагнал у самой калитки. Алиса, уже взявшаяся за нее, развернулась. – Я понимаю, что вы расстроены… Позвольте загладить вину…

Алиса ехидно поглядела на него и спросила:

– Продадите мне дом?

– Нет, ну это уж слишком… Я уже и ремонт начал.

– А я уже… – Она хотела сказать «лодку купила», но это прозвучало бы глупо и по-детски.

– Может, я могу пригласить вас… выпить чаю? – он повел рукой в сторону дома.

– В вашей новой кухне? – горько сказала она.

– Пока что в старой, – слегка улыбнулся он.

В ее кухне! Оккупант! Алиса обиженно сжала губы, чтобы не зарыдать:

– Я бы предпочла, чтобы здесь не было ни вас, ни вашего чая!

Алиса крутанулась на месте и вышла в калитку. Не оборачиваясь, села в свою машинку и дала задний ход – из этого тупика можно было выехать только так.

14.

Совершенно расстроенная, Алиса через несколько минут подъехала к родительской даче. За невысоким синим забором цвели кусты шиповника и черемуха. Широкая дорога вела к длинному прямоугольному одноэтажному дому с верандой вдоль фасада и зеленой лужайкой перед ней. Вся в растрепанных чувствах, Алиса даже не заметила Верочку, которая подметала веранду. Зато Верочка, разумеется, заметила машину сестры и, бросив щетку, бросилась к воротам.

Когда Алиса вышла, Вера радостно бросилась к ней на шею:

– Алиска!

Алиса невольно улыбнулась, но сказала обиженно:

– Почему мне никто не сказал, что мой дом купил какой-то…

Вера виновато потупила взгляд:

– Откуда ты узнала?

– Не от вас, вот что!

Вера замялась:

– Мы… Э… Я открою ворота.

И она побежала открывать их.

Через полчаса, после приветствий и обмена новостями с родителями, Алиса сидела на кухне за столом и, подперев щёку рукой, другой все мешала ложечкой чай, хотя сахар давно уже растворился. А родители ее дружно утешали, впрочем, без отрыва от работы над кулинарной книгой – папа возомнил себя поваром, а маме дал должность секретарши.

Элегантная даже в простой домашней клетчатой рубашке и джинсах мама, время от времени поправляя очки в тонкой оправе, сидела за тем же столом с другого торца и печатала в ноутбуке, рядом с ней лежала толстая пачка рукописных листов.

Отец, толстый и добродушный – каким и положено быть повару, хотя и всего лишь любителю – стоял у плиты. На нем был белый лихо заломленный набок поварской колпак и фартук.

– Найдёшь другой коттедж, дочка! – подбадривал он Алису.

– Вот именно! – сказала мама, подняв голову от листов. – Да и вообще, к чему тебе эта каторга – работать на кредит двадцать лет!

– Конечно! – горячо поддержал маму папа и в подтверждение взмахнул поварешкой, отчего несколько капель соуса капнули на пол.

– Но я хочу именно этот дом! – жалобно сказала Алиса. – Я о нем столько мечтала. Даже витраж выбрала.

– Витраж, – помотала головой мама. – Зачем Дворец ты из этой избы хотела сделать?

– Всего лишь красивый домик. – Алиса вздохнула. И пробормотала: – Представляю, что из него сделает этот мужлан.

– Почему же мужлан? – возразил отец. – Он архитектор. Думаю, он сделает прекрасный профессиональный ремонт.

– Ты его прямо хвалишь! – возмутилась Алиса и бросила ложку на блюдце.

– Профессиональный – не значит прекрасный, – сказала мама в утешение Алисе.

– Вот именно! – сказала Алиса.

– Согласен, – мирно сказал отец.

Потом, с поварешкой в руке, он подошел к столу и заглянул в ноутбук: