Последнее пополнение коллекции случилось как раз в прошлом году, когда на пятьдесят один год она сама себе сделала подарок: заказала по интернету чайный сервиз на шесть персон, потратила тогда семьдесят пять тысяч рублей, но разве она этого не достойна? Только пить из этих чашек было некому: Анита вот уже три года жила отдельно, а гостей Виолетта Захаровна звала к себе редко. Сервиз с тех пор стоял в стеклянном шкафчике невостребованный.

В воскресенье Виолетта Захаровна и Аркадий Павлович возвратились на дачу. Когда Анита с Гошей, зевающие, сползли со второго этажа, стол в беседке был уже для них накрыт. Виолетта Захаровна порхала над едой, на столе высилась стопка блинов и разные закуски. Аркадий Павлович крутился в сарае между стенок с поленьями.

– Явление Христа народу! – крикнул он Гоше, идущему через двор к туалету.

Гоша кивнул в знак приветствия.

Виолетта Захаровна уже разложила на столе приборы с костяными рукоятками, выглянула из беседки:

– Анита, дети, к столу! Аркаша, хватит возиться, всё остынет же.

Анита шла к беседке, ощущая прикосновение мокрой травы к щиколоткам. После Гоша вышел из туалета и тоже направился к беседке.

– Гоша, руки мыть! Санитайзеров я не взяла, – в шутку прикрикнула Виолетта Захаровна и опять начала пересчитывать тарелки, чашки и приборы. – И ещё с кухни чайник захвати. Это чтобы два раза не вставать.

И Гоша повернул от туалета в сторону дома.

– Ох, мать, суетишься всё. Не суетись! Кто не голодный – пусть не ест, другим больше достанется, – сказал Аркадий Павлович и рассмеялся, а потом добавил, подмигнув Аните: – Да, Анька?

Анита изобразила улыбку и ткнула вилкой в горку блинов.

– Блинчиков всем должно хватить, – сказала Виолетта Захаровна, глядя как Анита притаранила сразу пять штук.

Потом заложила свои сухие блондинистые волосы за спину, от чего её щёки стали ещё больше, словно их надули.

Аркадий Павлович хитро глянул на жену и сказал: «Виолка моя – сладкая женщина». Виолетта Захаровна заёрзала на месте, замахала рукой, мол, ну тебя, Аркаша. Её узкие от природы глаза от улыбки совсем пропали. В этот момент Аните захотелось исчезнуть, она решила поскорее сменить тему.

– Хорошо на даче, – протянула задумчиво, подоткнув руку под подбородок.

Дача была задумкой и хобби Виолетты Захаровны, и таким образом Анита сделала маме комплимент.

– А ты так редко приезжаешь, – шутливо укорила её Виолетта Захаровна, поправила затем камуфляжную сетку, которой была перекрыта беседка. – Могла бы чаще. Не смотрела бы на других, а жила так, как нравится.

– А на кого я смотрю? – удивилась Анита.

– Ни на кого, я так, – ответила ей Виолетта Захаровна.

Аркадий Павлович с ехидным прищуром прикрыл рот рукой и, наклонившись в сторону жены, произнёс:

– Такие мужики пошли. Мочат зомби в компьютерах, а жизни, – он помолчал многозначительно. – Жизни-то они, на поверку, и не видели, Виол.

Ну всё понятно, отчима понесло. Кажется, когда он рассмеялся, капли слюней попали Аните на руку. Фу, господи. Анита неловко улыбнулась и придвинулась в мамину сторону.

Когда год назад Анита с Гошей начали жить вместе в Анитиной квартире, Аркадий Павлович уже делал там мелкий ремонт: приезжал то ручки дверные прикрутить, то в туалетном бачке покопаться. С молчаливого и по большей части стеснительного согласия Гоши и Аниты, он взял над квартирой хозяйственное шефство, и с тех пор забил и уже не утихал гейзер шуток про Гошино мужское достоинство.

– Если ты про Гошу, то это не так, – отрезала Анита.

– Ну что мы обсуждаем? Всякие глупости! – Виолетта Захаровна пришпорила мужа взглядом. – А вот и Гоша! Наш спаситель с чайником.