Кстати, о девушках. Оля была совсем не мой размерчик и не мой фасончик, а вот Лариса стояла и смотрела с немым укором. Хотя и не без тайной надежды. Но я никогда не возвращался к пройденному. С Ларкой у нас все было бурно почти три месяца, потом тихо завяло. Завяло у меня, а у нее, похоже, нет.

Минус служебных романов: когда закончится, все равно приходится постоянно сталкиваться. Впрочем, я особо по этому поводу не загонялся, потому что никому никогда ничего не обещал. Еще ни одна девушка не заинтересовала настолько, чтобы задуматься о чем-то серьезном. Возможно, будь у меня перед глазами хоть один положительный пример… Но нет. Друзья женились, потом разводились, а если и не разводились, то бегали на сторону.

Родители? Мама умерла, когда мне было восемь. Я рос с бабушкой, отца почти не видел – он вкалывал, как проклятый. А когда мне исполнилось пятнадцать, женился на двадцатилетней Лелечке, с которой мы друг друга люто ненавидели, и не без причины. Через полгода после их свадьбы она пыталась подкатить ко мне, была грубо послана и затаила злобу. А потом капитально отомстила.

***

Быстро управившись с обедом, я пошел в свой отдел – комнатушку, которую делил с другим юристом Павлом.

- Юра, тебе тут накидали всякого, - Пашка дернул подбородком в сторону моего стола, где лежали две папки. – Одна по новым услугам ДМС, вторая договора на переподготовку.

Если уж день не задался с утра, так и пойдет. Сначала поездка с Макаром, потом нос к носу с Лариской, потом работы по самое не балуй, срочно-срочно. Хотя… один светлый лучик в этом хаосе все-таки промелькнул. Солнечный лучик.

Невольно улыбнувшись, я открыл первую папку. Каждую бумаженцию приходилось просматривать лично. Как ни дрессировал персонал, косяки перли косяками. Услуги наши были дорогими, следовательно, требовали тщательного юридического оформления. Что касается поликлиник, это был ящик Пандоры, про который мне сразу сказали: Юра, не влезай, убьет.

Юра кивнул, влез, посмотрел и закрыл обратно. Потому что да, убьет. Одна радость: если что - не меня одного. Первого – Макса, а потом и всем остальным прилетит.

В «Альтермедику» я пришел десять лет назад, на четвертом курсе. Тогда все еще только начинало разворачиваться. Взяли меня мальчиком-помогайчиком за грошовую зарплату. Спасибо отцу, о куске хлеба думать не приходилось.

Юра, ты только учись, говорил он, деньги не твоя забота. Все будет.

Все и было.

Классическим мажором я себя не считал, впахивал будь здоров, но времени и средств хватало на все: на клубы-тусовки, на девчонок, на путешествия. Подразумевалось, что я наберусь опыта и приду в компанию отца. А чтобы не нервировать своих сотрудников необученным недоюристом, он отправил меня на стажировку к своему знакомому Геннадию Сафонову, гендиру и совладельцу этой самой «Альтермедики».

Вот только грубая реальность разбила все наши планы вдребезги. За три месяца до моего выпуска у отца диагностировали четвертую стадию рака. Он сгорел мгновенно. Лелечка, пользуясь тем, что его тянули на сильнодействующих препаратах, подсуетилась и оказалась единственной наследницей всего немаленького состояния.

Кое-чему я все-таки научился и некоторые сделки, проведенные непосредственно перед смертью отца, смог оспорить и отмотать обратно. Равно как и завещание, в котором не значился. Времени, сил и нервов угробил немерено, но что-то в итоге у хищницы отбил. Конечно, это была капля в море, однако ее хватило, чтобы жить как хотелось и заниматься тем, что нравилось.

Через три года главный юрист Виктор ушел, и я занял его место. Макар изошел на говно, доказывая, что двадцатипятилетний сопляк не может возглавлять юротдел солидной сети, но Сафонов рыкнул на него и заставил закрыть рот. А потом за счет компании отправил на переподготовку по специальности «медицинская юриспруденция». В помощники мне взяли юриста общей практики Пашу, и у нас с ним со временем получился неплохой тандем. Я занимался всем, что было связано с медициной, а он – трудовыми и коммерческими вопросами.