Эта религия господствовала во времена Кайанидских царей от Гуштаспа до Дары Второго, на протяжении более двух столетий. После завоевания Персии Александром в этой стране произошла политическая и религиозная революция, которая перекинулась в Грецию, где, согласно комментарию «Десатира», было введено вероучение гушаспиан. Оно было заявлено как нечто среднее между вероучениями просветленных и рационалистов, возможно, тем же самым, что «Дабистан» называет верой бех-диниан, «исповедующих лучшую религию». Филон, Плиний и другие показывают, и у нас есть основания сделать акцент на этом утверждении, поскольку в свое время так называемые варвары считались более мудрыми и добродетельными, чем греки. Во времена династии Ашканидов (с третьего века до н.э. до конца второго века н.э.) люди соответствовали Ках Зенду, то есть поддавались суевериям, которые мог внушать его образный язык. Ардешир, первый Сасанид, в начале третьего века нашей эры пытался восстановить древнюю религию, но после его сорокалетнего правления Ках Зенд занял господствующее положение и сохранял его, пока Персидская империя не пала перед подавляющей силой мусульман. Мах Зенд был утрачен во времена господства нетерпимых захватчиков, греков, арабов и турок; Ках Зенд все еще сохранился в некоторых своих частях, в то время как многие другие части были утрачены в результате последовательных беспорядков в государстве.

Пятнадцатый и последний раздел первой главы повествует о Маздаке, который жил в пятом веке нашей эры. Нам сообщают о существовании книги под названием «Деснак», которую видел автор «Дабистана», и в которой содержится учение этого реформатора. Это было не что иное, как зороастрийская система о двух принципах, Йезед, «Бог» или «свет», и Ариман, «агент зла» или «тьма», с некоторыми особенностями, которые не нарушали фундаментальные принципы первоначальной религии. Но именно этическая часть его учения сначала вызвала великую революцию, а затем и гибель учителя и его многочисленных учеников. Маздак повелел всем людям быть партнерами в богатстве и с женщинами, точно так же, как они являются партнерами в огне, воде и на земле; частная собственность не должна была существовать; каждый человек должен был наслаждаться или терпеть, в свою очередь, хорошие и плохие жребии этого мира. К этой странной доктрине можно, пожалуй, применить изречение великого. епископа (Боссюэ): «Всякое заблуждение есть не что иное, как злоупотребление некоторой истиной». Предотвращение чрезмерного неравенства людей в обществе было целью, к которой стремились знаменитые законодатели древности, и ради которой часто высказывались пожелания, намечались реформы и сочинялись благонамеренными и уважаемыми людьми политико-философские романы. Поэтому именно к естественной, но опасной склонности человеческого разума мы должны отнести смелый и в течение некоторого времени довольно успешный соблазн Маздака, а также все доктрины того же направления, которые до и после него предлагались и будут предлагаться впредь122.

На этом я завершаю общий обзор того, что содержит первая глава «Дабистана» и первый том его английского перевода, относительно древнейших династий, религий и политических институтов Персии.

Место, с которого автор «Дабистана» начинает историю с самых отдаленных времен, – это Персия, без ограничения ее протяженности, возможно, включая Халдею. Далее он переходит в Индию, о других странах он говорит мало, о Египте вообще ничего не говорит. Дельта с самой плодородной землей, как аллювиальное образование великой реки Нил, неизбежно должна была возникнуть позже внутренних регионов; тем не менее, ее претензии на древность очень высоки и не без оснований, в определенной степени, подкреплены лучшими письменными свидетельствами и архитектурными памятниками. Если здесь бегло упомянуть о египетских эпохах