– Как это не знаете? – удивилась соседка. – Это же Ваш знакомый, Вы сказали?

– Мы… не настолько близко знакомы… – путаясь в объяснениях, замялась Саша. – ну, не настолько близко, чтобы я знала его имя… – пояснила она. Никто не обратил внимания на её заминку.

– Паспорт у него есть с собой? – торопила медсестра.

Саша стала шарить по его карманам.

– У тебя есть паспорт с собой? Документы? – спрашивала она, понимая, что вопросы ее риторические. Во внутреннем кармане пиджака она нашла паспорт и открыла его.

– Его зовут Артём! – радостно констатировала она. – 97 год рождения! – и машинально отметила про себя: «Какой кошмар… В 97 году я уже танцы закончила… 13 с половиной лет разницы…»

Так и не осмотрев его толком, врачи скорой наотрез отказались везти пациента в 38 больницу, впрочем, так же, как и оставлять его здесь. Саше пришлось сопровождать его на скорой сначала в дежурную больницу, где его оформили как поступившего от алкогольного отравления, а уже оттуда на такси добираться в нужную больницу. «Где я буду искать его мать? – думала Саша. – А вдруг у нее вообще другая фамилия?»

Всё оказалось куда проще. Мать его была врачом приемного отделения. Увидев сына, она сразу поняла, что с ним случилось, забрала его и распорядилась сделать промывание желудка и капельницы.

– Спасибо, что привезли его! – благодарила она Сашу, когда его увезли. – Где вы нашли его?

– У себя в подъезде. – Саша никогда не врала – ни другим, ни себе. Никогда. Она только не договаривала…

– И что на него нашло? Не понимаю… Он у меня такой хороший мальчик, на одни пятёрки в университете учится, с плохими компаниями не дружит… Он знает, что у него аллергия, ведь еще в детстве обнаружилась. Никогда не пил…– она разговаривала с Сашей как с равной. «Она ровесница моей двоюродной сестры – подумала Саша. – Она даже мысли не допускает, что я могу быть его…знакомой. Знала бы она, кто втянул его в это сомнительную историю…»

– …Как хорошо, что еще есть такие неравнодушные люди, как Вы! – не переставала благодарить Сашу мать. – В дежурной больнице ему вряд ли стали бы оказывать помощь – сочли бы алкашом, а алкашей никто не любит. Ну Вы понимаете… Спасибо Вам огромное!»

Почувствовав сильнейший укол совести, Саша откланялась и ушла.

Муж был уже дома.

– А я сегодня вовремя пришел. – довольно заметил он. – Даже в парикмахерскую успел зайти.

Саша взглянула на него: почти лысая макушка, сбритая «троечкой».

– Опять? Ничего отрастать даже не успевает… У тебя такие красивые кудряшки, почему ты не отрастишь их хоть немного? Ну хоть для меня…

– Ну конечно! Что я, как педик ходить должен?.. А ты на работе, что ли, опять торчала?

– Нет. Мальчику одному стало плохо у нас в подъезде. Возила в больницу. – никогда Саша не врала ни себе, ни другим. Спроси муж сейчас, что это был за мальчик, – она бы всё рассказала. Но он вместо этого сказал:

– А тебе, как всегда, больше всех надо. Вечно ты кошечек и собачек по помойкам собираешь…

«Как он там, интересно?.. Оклемался?» – она набрала номер телефона больницы и спросила о состоянии здоровья больного. Ей ответили, что больной с такой фамилией у них не числится. «Значит, мать не стала его регистрировать» – поняла Саша.

Настроение было на нуле. Хотелось поговорить хоть с кем-нибудь. Саша знала, что открывать душу Вике – значит, остаться не понятой. А больше звонить было некому. За долгие годы молчания рядом с мужем, когда так хотелось поговорить о чем-то важном и когда было особо плохо, она научилась разговаривать мысленно – с самой собой, со Вселенной или…Он знает, с кем еще… Выговоришься вот так самой себе – и вроде бы находишь утешение и даже ответы.