И очередной новый день. И вновь скукота. Любимая бухгалтерия.

По дороге домой позвонила мама и подняла нервы: вновь ей требуются внуки, уже который год. После смерти папы ее «психологические атаки» на Сашу усилились дважды. Он ушел быстро и, кажется, еще вчера. Онкология. Мама тосковала. Дочь терпеливо выслушивала ее монолог, заходя в подъезд.

– Саш, я тут подумала… А почему вы не усыновите ребеночка? Уж лучше чужой, чем никакой…

Саша внезапно психанула:

– Ну вот не хватало мне еще бэушных детей! Да никогда в жизни я не буду растить чужие ошибки! Кто их родил, я знаю? Алкаши и тюремщики? И мне потом отморозка от их ген растить? Тебе это надо?

– Подумай о муже… – попыталась было вставить слово мама, но Саша перебила её:

– Да муж даже и не говорит больше ни о каких детях! Ему эта тема, видимо, тоже не актуальна. – двери лифта раскрылись на 12-м этаже.

Никого…

Саша сразу развернулась на каблуках и поехала вниз, не дожидаясь, когда мозг начнет сыпаться от очередного депрессняка, проторенной дорожкой в салон красоты. «Красоты… Красота – понятие относительное… – подумала Саша, убирая телефон. – Ну что ещё мне с собой сделать, что?..»

Дома она с гордостью стояла в дверях перед мужем.

– Серьга в носу?? – он не верил глазам своим.

– Нравится? – конечно, она знала ответ наперед, и теперь хотела, чтобы муж озвучил его.

– Отвратительно! Зачем ты издеваешься над собой?

Саша промолчала.

«Ну как ему объяснить? Это невозможно! Он тупой и бесчувственный. Ну что из того, что делается в моей башке, я могу рассказать ему? Да ничего! Он просто не поймет меня! Ну о чём с ним тогда говорить, о чём? О зарплате, счетчиках на воду и жареном мясе в его тарелке? Он ничего и никогда не читает – ему это не интересно. Его не волнуют общественно-культурные новости. Ему наплевать, кому и за что в этом году вручили Нобелевскую премию, кто такой Антон Шипулин, зачем Анна Каренина шагнула под поезд и почему седьмую симфонию Шостаковича назвали «Ленинградской». Ему ничего не интересно, кроме своей работы! Да ему вообще ничего не нужно от этой жизни… У нас нет ничего общего, кроме холодильника. Что нас держит вместе? Не понятно. Одна бытовуха… Парадокс, но этот же самый скучный быт и держит. Нам так удобней. Так привычней. Не хочется ломать эти привычки – вот и всё.»

– Не наигралась еще? – продолжал в это время муж. – Детство вспомнила? Давай завтра еще тату на заднице нарисуй!

– Да я бы и сегодня, заодно уж, нарисовала, да вот не определилась с текстом. – издевалась Саша. – Как думаешь, может, «все на борт»?

– Сделаешь такое – домой можешь вообще не приходить! – насупился муж. Саша неожиданно разозлилась:

– Да я ничего не потеряю, если домой не приду! Вечно я одна в этих стенах!

– Мне некогда. Я деньги зарабатываю.

– Да для кого ты зарабатываешь эти деньги? Кому они нужны?! – прокричала она, швырнула в стену сумку, сама испугалась звука разбившегося в ней зеркальца и тихо добавила: – Видно, мало ты зарабатываешь… Нам всё равно не хватает на счастье…

И вновь лифт поднимается на 12-й этаж… Да, она отдаёт себе отчет в том, что он ей не нужен. Да, она знает, что его приход гарантирует проблемы им обоим. Да, она всё еще ждёт…

Двери лифта открываются. Она медлит с выходом. Но идти надо. Она делает шаг из лифта.

Он здесь!

Она не смогла удержать улыбку. Он вновь сидит у её двери, как прибитая собака. Значит, он в порядке.

Она подходит к нему. Он встаёт. Его слова как бальзам на душу…

– Ты постриглась и нос проколола? Тебе безумно идёт. Ты такая красивая…Ты даже сама не представляешь, насколько ты красивая…