Я продиктовала Настасье электронный адрес телепрограммы, надеясь на то, что после моего демонстративного ухода разозленная редакторша Катя Серебрянникова не сменила пароль.

Не сменила! Закончив разговор с Мусоргской, я с мобильника вошла в почту программы и минут через десять – мы с Иркой как раз удачно застряли в пробке на выезде из города – в нее упало обещанное письмо от пресс-службы полицейского управления.

– М-да, криминогенная ситуация в нашем городе оставляет желать лучшего, – отметила подружка, покосившись на меня, прокручивающую на экране смартфона бесконечный список происшествий.

Я пожала плечами – мол, что поделаешь, наш город не зря недавно официально признали миллионником! – и отфильтровала ЧП по локации «Городской Сад».

Доложила подружке:

– Осталось только три упоминания! Так, что тут у нас…

– Дай сюда! – Новоявленная радиодикторша бесцеремонно вырвала у меня смартфон и звучным голосом сестры-близняшки Левитана торжественно зачитала с экрана: – Около восьми часов утра пенсионерка Кострова Мария Никаноровна разбила стекло в окне кабинета директора парка «Городской Сад», бросив в него камень, подобранный, по ее словам, у основания монумента «Ангел мира». Прибывшему наряду полиции гражданка Кострова, не выбирая выражений, эмоционально объяснила, что упомянутый камень в падении травмировал ее любимую собачку, что и стало причиной выпада пенсионерки против нерадивой парковой администрации.

– А собачка не пекинес? – встрепенулась я.

– Не знаю, тут не написано, а что? Ты знакома с этой буйной старушкой?

– Нет, просто я случайно в курсе, что у нее жутко невезучая собачка. Совсем недавно вот так же во время прогулки какие-то злодеи вываляли ее в какашках.

– Ужас! – Ирка содрогнулась. – Так, значит, бабуля еще была необыкновенно добра и гуманна! Не представляю, что бы сделала я, если бы кто-то вот так обошелся с моей любимой собачкой!

– Действительно, ужас! – тоже вздрогнула я.

Иркина любимая собачка – мастиф ростом с лошадку. Чтобы полностью вывалять его в этом самом, понадобилось бы опустошить цистерну ассенизационной машины. А чтобы травмировать Иркиного песика, пришлось бы обрушить на него весь столб с металлическим ангелом наверху, а не просто одну плиточку прицельно уронить.

– Да я бы это здание администрации парка по камешку раскатила! – взъярилась любительница домашних животных. – Да я бы этому директору…

– Да ты ему и так уже неплохо подгадила, найдя на его территории труп, – напомнила я, и Ирка сдулась.

– Да, кстати, а где тут наш труп? – Подружка вспомнила, что именно мы искали в сводке.

– Дай сюда. – Я отняла у нее свой мобильник и по диагонали пробежала глазами второе сообщение. – Это тоже не то, тут про кражу в парке детской коляски…

– С ребенком?! – ужаснулась подружка. – Да я…

– Не знаешь, что бы сделала, если бы у тебя украли коляску с твоими ребенками, – понятливо кивнула я. – Полагаю, что демонически захохотала бы и срочно села в ближайшем кафе пить кофе с пирожными, торопясь успеть до того момента, пока Масяню и Манюню в коляске вернут тебе с доплатой.

Ирка хохотнула:

– С большой доплатой! Помнишь, как однажды…

– Потом вспомню, – пообещала я. – Давай не уходить от темы, вот, я нашла нужное. Примерно в четырнадцать часов в смотровом колодце ливневой канализации на территории парка «Городской Сад» был обнаружен труп неизвестной женщины. Установлено, что смерть ее наступила двумя днями раньше в результате перелома шейных позвонков…

– Я вижу, у полицейской пресс-службы проблемы с точностью! – возмутилась Ирка. – Во-первых, не «примерно в четырнадцать часов», а в тринадцать тридцать шесть! Когда мои детишки завыли, я специально посмотрела на часы, проверяя, не сигнал ли это учебной тревоги, его обычно в полдень включают. Во-вторых, что значит «двумя днями раньше»? Разве полиция оперирует днями, а не часами?