– Давайте! – сердце буквально выпрыгивало из груди от радости.

– Когда и где?

– Ну, я не знаю…

– Хорошо… Через час на Аничковом мосту, годится?

– Годится!

– Все, до встречи, Лилечка!

Она вскочила и кинулась в свою комнату. Открыла шкаф, где висело несколько новых, недепрессивных нарядов. Погода стояла чудесная, солнечная. Значит, наденем узенькие белые брючки, белую тонкую блузочку, а сверху бирюзовую летящую тунику, туфли на высоченных каблуках! Блеск! Она накрасила глаза, губы.

– Софья Яновна, я ухожу!

– Ух как начепурилась! Хороша, ничего не скажешь! Кавалер, что ль позвонил? Московский?

– Да!

– Где свиданка-то?

– На Аничковом мосту.

– Так времени еще вагон. Куда нестись-то? Успеешь! А мать твоя права была, когда взялась за тебя. Ты красоточкой стала. А щечки-то небось и без краски горят! Что за парень-то? Дельный хоть? Не артист?

– Нет, не артист!

– И слава Богу. Насмотрелась я на артистов-то! Давно его знаешь?

– Да нет, совсем, можно сказать, не знаю, – радостно засмеялась Лиля.

– Красивый, да?

– Как бабушка говорила, видный!

– Холостой?

– Не знаю.

– Ох смотри, девка, с женатыми не вяжись, маета одна.

– Ах Боже мой, я вообще не хочу ни с кем вязаться. Я просто хочу погулять по Питеру с приятным человеком…

– Много ль ты на таких каблучищах-то нагуляешься? Скорее нагуляешь…

– Софья Яновна! – засмеялась Лиля.

– Ну и смех у тебя… Даже какой-то…

– Какой?

– Как у матери твоей, когда у ней течка бывает. Стыдоба одна! Ну иди уж, иди! Думала я, ты не в мать, а сейчас гляжу – той же породы, просто муж твой, видать, тебя приморозил. Иди, срамота! – Глаза ее при этом смотрели добродушно.

Лиля выбежала из дома. Ах, как хорошо! Солнце в Питере это так прекрасно! Она быстро пошла вдоль Мойки, вспоминая строчки Александра Кушнера: «Пойдем же вдоль Мойки, вдоль Мойки…» Больше она ничего не помнила. На Невском она глянула в витрину парфюмерного магазина и не узнала себя! Ой, а вдруг я не понравлюсь ему в этом новом облике? А вдруг он мне, такой, не понравится? Нет, он мне уже понравился! Вон, Софья говорит, что я маминой породы, а мама неотразимая женщина. Причем эта ее неотразимость пришла к ней не сразу… А вон уже и Аничков мост. Кажется, я явилась первой? Ну и что? Плевать на все условности! Я-то пешком, а он мог в пробку попасть! И если он опять скажет мне: «Лиля, я хочу тебя!» Я отвечу: «Я тоже, Артем!» И если даже не посмеет, я первая ему скажу… Нет, так не будет. Конечно, он хочет, иначе зачем разыскал меня?

И тут она увидела его! Он стоял, то и дело поглядывая на часы. Он не узнавал ее. Он ждал другую Лилю, ту, прежнюю, которая сказала ему «цыц»!

– Артем! Вы меня не узнали?

– Лиля! Боже мой, что за волшебное преображение? Вы… Вы… Это не вы!

– Вы разочарованы? – дрогнувшим голосом спросила она.

– Ну что вы… Лиля… Я просто сражен! Однако, мне надо привыкнуть к вам в этом новом облике… Скажите, а ваш муж…

– У меня нет мужа!

– Ваш бывший муж вас еще такой не видел?

– Нет! Артем, скажите, те придурки…

– Бросьте, они обо мне уж и думать забыли!

– А как ваша рана?

– Царапина! Зажила, на мне заживает как на собаке.

– Артем, мы так и будем стоять на мосту?

– Ох, простите, Лиля, у меня от вашего преображения мозги как-то расплавились. Есть идея…

– Слушаю вас!

– Погода уж больно хороша, может, покатаемся по Неве на пароходике, а потом где-нибудь пообедаем?

– С удовольствием!

– Лиля, а каблуки?

– Что каблуки?

– Вы на таких каблуках выдержите?

– А черт его знает… – засмеялась Лиля. – Я сдуру их надела, хотелось быть красивой…

Ой, что я несу? – испугалась она.

– Для меня? – спросил он тихо.

– Для себя. Хотя… и для вас тоже.