– Выходит, я должен терпеть этого выскочку до осени? – возмутился Паркер.

Масла в огонь подлило то обстоятельство, что юная особа по имени Нелли благосклонно взирала на новенького и почти не обращала внимания на Эдди, хотя еще вчера было наоборот. Как заразительно она смеялась, когда мальчики стали задевать новенького, как болела за Паркера в поединке с ним!

Оставим на время разочарованного вожака местных ребят и познакомимся с Нелли. Высокая симпатичная девочка лет десяти считалась в своей возрастной категории признанной красавицей. Взрослые не сомневались, что с такими внешними данными дочь арендатора сделает хорошую партию и не останется прозябать в Чизик-вилладже. Мальчики-ровесники искали предлог заговорить с ней, втайне влюблялись и… излечивались от этого чувства, натолкнувшись на ледяной взгляд.

Нелли не разменивалась на влюбленности мальчиков, знакомых чуть ли не с пеленок. И в самом деле, чем они могли ее удивить? Глупыми выходками и глупым смехом?

До Эдди Паркера она снисходила лишь потому, что ребята считали его главным. Главным здесь и сейчас, но если вожаком станет кто-то другой, то Нелли быстро переиграет партию.

Подруг у нее не было, кроме невзрачной соседской девочки Энни. На ее фоне красота Нелли сильнее бросалась в глаза, но наивная дурнушка не догадывалась о своей незавидной роли и гордилась тем, что такая заметная девочка обратила на нее внимание.

Энни всюду следовала за обожаемой подругой, выполняла мелкие поручения и старалась ей во всем угодить. В разговор она вступала только для того, чтобы выразить согласие с мнением Нелли. Она не задавалась вопросом, права ли подруга или нет, а просто вставала на сторону последней. В присутствии своего кумира Энни в основном молчала. Она боялась, что Нелли поднимет ее на смех за какой-нибудь случайный ляп.

Робкая неловкая Энни считалась балластом в команде, да ее и приняли лишь благодаря подруге. Таким же балластом был мальчик по имени Томас. В противоположность Эдди и другим ребятам Томас бегал хуже всех, боялся залезть на дерево, а плавать и вовсе не умел. Полный, круглый, как шарик, он не годился для рыцарских поединков, но прекрасно подходил для сидения в плену.

Его и сажали в плен попеременно за Ланкастеров и Йорков, так что унылое сидение стало привычным. Майкл Уиллоуби прервал эту унизительную тактику и взял Томаса к себе в «разбойничью шайку».

Удивление было всеобщим, и сам «вечный пленник» не поверил своим ушам, когда новоиспеченный Робин Гуд велел ему обзавестись саблей.

– Где я возьму саблю? – растерялся Томас, испугавшись, что из-за отсутствия оружия Майкл прогонит его из команды.

– Проще простого – вырезать из какой-нибудь деревяшки, – ответил Майкл.

Томас пригорюнился: делать что-то своими руками являлось для него непосильной задачей. Пусть никто не подумает, что он был никчемным бездельником, – это не так! Родителям Томаса принадлежала кондитерская в центре Чизик-вилладж, и мальчик охотно помогал им, попутно изучая тонкости кондитерского дела. Ах, если бы Уиллоуби попросил замесить тесто или приготовить крем для эклеров…

– Я не умею, – выдавил из себя Томас.

Все! Конец! Катастрофа! Не бывать ему разбойником из Шервудского леса! Сейчас Майкл скажет…

Но Майкл только пожал плечами:

– Ну, попроси кого-нибудь помочь. Ребята, у Томаса нет сабли, покажем, как сделать?

Вызвались два мальчика, а у третьего нашлась лишняя сабля.

– Вот и хорошо. Завтра начинаем, – подвел черту Эдди Паркер. – Я знаю хорошее место.

Глава 40

Шла вторая неделя вынужденного пребывания Барнета в Чизик-вилладж, и он отчаянно скучал по дочери и миссис Томсон, по уютному домику в Кэмдене и привычному жизненному укладу. Домоправительница прислала телеграмму, где сообщала, что с малышкой все в порядке и не о чем беспокоиться, но Барнет вдруг затосковал. Неожиданно Майкл составил ему компанию, вспомнив, какой счастливый год он провел в новой семье!