– Я боюсь, господин Гленард, что у нас вам будет немного скучно. У нас маленькое мирное баронство, где почти ничего не происходит.

– Спасибо за заботу, госпожа. Моя скука будет являться хорошим знаком для Империи. Она будет означать, что на границах всё спокойно. И честно говоря, после трех лет на юге, я бы не отказался немного поскучать, тем более в таком великолепном краю и в таком великолепном обществе, как ваше.

– Возможно и так, – пожала плечами Лотлайрэ. – Вы знаете, существуют люди, вокруг которых всегда что-то происходит. Такой человек приезжает в какую-то деревню, где раньше сто лет всё было спокойно, и сразу начинает что-то случаться. То пожар, то нападение волков, то нашествие каких-нибудь зоргов. И я не говорю о приключенческих романах. Романы выдумка, но в жизни такие люди тоже встречаются. Вы не из таких?

– Это хороший вопрос, госпожа Лотлайрэ. Судьба моя неведома мне, так же как и каждому из нас. Сколько себя помню, вокруг меня всегда что-то случалось. Но являюсь ли я причиной этого, или просто обладаю удивительной способностью попадать в самую гущу событий, как волк в стаю собак, я не могу сказать. Возможно, что я просто деятельный человек, а любое мое действие отражается эхом в действиях других людей и возвращается ко мне необходимостью нового действия.

– Вы умный человек, Гленард. Вы сказали, что вы с севера?

– Именно так, госпожа Лотлайрэ. Герцогство Клафтхорд, графство Шварвольд, баронство Буакрах, деревня Волчья Погибель.

– Буакрах? В вашем баронстве много грибов? Да и леса глухие, судя по имени графства.

– О, грибов хватает, как и лесов. Только это не мое баронство, я простой парень из деревни. Сын охотника.

– А что случилось с волками в вашей деревне, Гленард? Это ваш отец был так суров с ними?

– Ничего хорошего, как следует из названия деревни, госпожа. Раньше, давно, деревня называлось Волчье Поле, потому что волков там было действительно очень много, и это были страшные времена. И недели не проходило, чтобы волки не задрали кого-то из крестьян. Но примерно лет за тридцать до моего рождения наш барон вместе с окрестными баронами, устроил огромную охоту на волков. Их загнали на луга около деревни, окружили и почти всех перебили. С тех пор деревня называется Волчья Погибель. Я сомневаюсь, что мой отец в этом участвовал, так как он еще не родился на тот момент. Но мои деды в этой великой охоте принимали участие наверняка.

– Как интересно, и даже, в какой-то степени, романтично. Или это просто вы так рассказываете. Я вижу в вас боль Гленард. Большую боль.

– Я был недавно ранен, госпожа Лотлайрэ. Тяжело ранен, чуть не погиб.

– Это я тоже почувствовала. Но я не об этом. Что-то вас гнетет, Гленард. Что?

– Я прошел Злую Войну, госпожа. Я видел много смертей и убивал сам. Я видел, как умирали мои друзья. Я три года воевал с бандитами и кочевниками на юге. Во мне есть многое, что меня гнетет.

– Что гнетет вас особенно сейчас? Что-то, связанное с вашим недавним ранением?

– Пожалуй, да, госпожа Лотлайрэ. Я повел в бой своих солдат. Своих друзей, мы были вместе каждый день три года подряд. Многие не вернулись. Они погибли из-за меня.

– Это вы их убили?

– Нет, их убили альвы. Простите, госпожа, альвы-мятежники. Но я считаю себя в какой-то мере виновным за их смерть.

– Вы отомстили за них?

– Почти. Но я не смог убить эту су… Простите, госпожа Лотлайрэ, главную мятежницу, из-за которой всё и началось.

– И именно это вас гнетет. Вы не смогли совершить месть. Повели в бой людей, которые погибли. Сами были ранены и не смогли отомстить так, как считаете нужным. Это вас гнетет, Гленард из Волчьей Погибели?