– Я не теряла.

– Замолчи и делай.

И она снова ушла, оставив меня один на один с ожерельем. Оно было красивым, но мне не понравилось, как мне снова припомнили про кольцо.

– А его я все-таки не теряла, – тихо сказала я своему отражению. – То было совсем другое – я подарила его…

Я точно не могла сказать кому именно, но это было как-то связано с тем волшебным садом…

…кто-то однажды как будто умолял меня, настоящие страдания разрывали чью-то душу на части.

– Ты ведь не можешь быть всего лишь плодом моего воображения? Скажи мне, что это неправда…

От этих слов мое сердце разрывалось на части, и разве могла я поступить иначе? Я знала, что кольцо обладает каким-то редким магическим эффектом, но до конца не была уверена – получится ли?

«Судя по всему – получилось… Надеюсь, этот кто-то теперь счастлив и не потерял его…»

Я не могла припомнить всех деталей, это было и не важно. Но что я знала точно, так это то, что это было важно не только для того человека, но и для меня самой. И потому, что бы ни говорила мать, я ни разу не пожалела о своем поступке.

Дверь тихо скрипнула и вошла Крисса. На ней было подобное платье, но светло-желтое, и тоже расшитое мелким бисером, на этот раз всех оттенков солнца, под стать ее золотистым волосам.

– Пора, – сказала она и затем придирчиво смерила меня взглядом. Но я заметила, что руки у сестры дрожат.

Захватив плащи, я – еще сумку, и еще кое-какие вещи по просьбе матери, мы с Криссой спустились по ступеням крыльца вниз. Оставшись с ней наедине, я решила во что бы то ни стало выяснить в чем дело.

Крисса долго отпиралась, но потом все-таки рассказала.

– Я когда утром пошла, там на площади был… он… Он был в клетке. Как безумный вел себя! То стоял на коленях и раскачивался взад и вперед, то все твердил что-то… Я подошла поближе, и…

– Что? Ты с ума сошла? Зачем ты подходила! – я была возмущена как никогда, несмотря на то, что вчера поступила точно так же.

«…но это было другое! Но она, такая благоразумная…»

– Я не знаю! – Крисса готова была расплакаться. Голос ее уже дрожал.

– И что было дальше? Ну!

– Я все смотрела на него, смотрела… А он все шептал и шептал свои странные слова. А потом вдруг что-то произошло, он оживился, подполз к самым прутьям и посмотрел прямо на меня. Я испугалась, хотела убежать, но не могла сдвинуться с места! И тогда он заговорил со мной. «Ты! – говорит. – То, чего ты так боишься, уже произойдет сегодня! Бездна идет! Ибо твоя сестра идет!»

Тут она закрыла лицо руками и расплакалась, что уже не могла говорить.

– Прости меня… Прости… – вырывалась у нее между всхлипами.

Я подошла к ней вплотную и крепко обняла, нежно гладя по голове и пытаясь хоть как-то успокоить. Мне было невыносимо горько видеть, как моя маленькая Крисса страдает, ее слезы разрывали мне сердце, хотя я все еще и страшно негодовала и сердилась на неë. Я не понимала, что побудило сестру совершить этот заведомо опрометчивый поступок… и все же мне было безумно жаль ее в эту минуту.

– Это же был фанатик… Вечно они чушь несут… – утешала я ее, хотя сама уже почти не верила в эти слова. Нехорошие предчувствия уже закрались в мое сердце.

Погода портилась. Поднявшийся порыв холодного ветра нес пыль по улочкам, заставляя многочисленных прохожих жмуриться и закрывать лица рукавами, либо кутаться во что ни попадя. Кто-то глубоко закашлялся. Запахло водой и болотной тиной.

– Ветер с озера, – сказала вдруг Крисса. – Мильши говорит, что проводила наблюдения, и что всегда накануне Стихиали ветер меняет свое направление.

– И… почему так?

Крисса открыла было рот, чтобы ответить, но вышла мать, и это уже было неважно: настало время слиться с безликой толпой по пути в великий храм города Нери-Делл.