– Кстати, – вмешался Андрей, – ты посмотри вокруг, Карпат и в помине нет, да и туман словно корова языком слизала!

И действительно, от горизонта до горизонта под ними простиралась равнина, разделенная на аккуратные квадратики пахотной земли, непосредственно под ними дымил своими трубами крупный город, а от сплошной пелены тумана не осталось и следа. То тут то там в черте города возвышались странные черные пирамидальные холмы-насыпи явно искусственного происхождения, рядом с некоторыми, из которых возвышались металлические конструкции-вышки.

– Это не Львов! – вдруг услышали ребята растерянный голос Ирудраны.

– Чего ты там? – оторвалась Аня от «иллюминатора».

– А то! Первым крупным промышленным центром после Трускавца у нас на пути должен быть Львов. А это, извиняюсь, совсем другое, это…

– Это Донецк, – вдруг подал голос Андрей, – ну конечно, где еще может быть такое количество тереконов, а некоторые места, мне кажется, я узнаю. Вон череда ставков, вон речка Кальмиус, вон филармония, вон площадь Артема!

– Чего, чего? – не поняла Аня.

– Да жил я в этом городе до семи лет, – объяснил Андрей, – в Ленинград мы только три года назад переехали. Конечно, с высоты я могу и перепутать, но у меня твердое ощущение, что это именно Донецк. Помню, когда я был совсем маленький, мы с бабушкой ездили в Ростов к родственникам, и я был очень удивлен, что, оказывается, есть города без тереконов, а она мне сказала, что тереконы, как раз, только в Донецке и стоят, и ничего в этом хорошего, от них только угольная пыль по всему городу, и от этого разнообразные легочные заболевания.

– Донецк и есть, – вмешался Ирудрана, – мне ли его не знать! Вся фишка в том, что мы вообще другим маршрутом должны были лететь, и как из горной Западной Украины сразу в степную Восточную переместились – совершенно не понятно, Донецк вообще в стороне должен был оказаться.

– Смотрите, смотрите, – Андрей с удивлением рассматривал город под собой, – машины движутся! Но ведь этого же не должно быть!

– Что, не должно быть? – Удивленно посмотрела на него Аня.

– Как что? Я же рассинхронизировал временные потоки, – весь мир относительно нашего фрактального тоннеля должен оставаться неподвижным! А тут машинки, фигурки людей движутся. Выходит, фрактальный тоннель исчез? Но почему, я не планировал его исчезновения!

Город под ними (летели они на высоте около километра) действительно отнюдь не казался спящим королевством: по улице довольно резво сновали машины, перемещались фигурки людей, а дым над трубами ТЭЦ и какими-то другими промышленными комплексами отнюдь не застыл в остановленном кадре, а, напротив, весело клубился над городом, ухудшая и без того безрадостную окружающую экологию.

Андрей недоуменно посмотрел на Аню:

– Но ведь этого не должно быть, из «вставки» я получил точные сведения, как останавливать мир и держать фрактальные экраны. Тем не менее, это перестало действовать, почему же вначале так легко все получилось?! А теперь, что ж выходит? Выходит, наши мамы проснулись и хватились нас, и, скорее всего, разыскивают по городу! Господи, они же теперь с ума сойдут! Надо возвращаться, не знаю, как твоя, а моя точно не перенесет, если я исчезну!

– Ты, главное, успокойся, – положила Аня руку на плечо Андрея, тем не менее, в глазах ее также была заметна тревога, – я внимательно за всем эти следила: до того, как мы вошли в туман, мир был остановлен и синхронизировался буквально несколько минут назад, когда мы вышли из тумана.

– Это еще не факт, – продолжал паниковать Андрей, – может, он синхронизировался сразу, как только мы в туман вышли, там это было невозможно проверить, а в тумане мы не меньше получаса летели!