Мужчина возвращает ее внимание к себе, мягко дотронувшись до ее плеча. Дождавшись, пока Сабина вновь поднимет на него глаза, со всей серьезностью произносит:

– Сын может говорить что угодно, но пока вы здесь, я позабочусь о том, чтобы вы были спокойны и довольны своим пребыванием в стенах нашего дома. И еще одно – Тимур бывает весьма хитрым. Особенно, когда пытается добиться своего. Прошу, не идите у него на поводу и не верьте всему, что он говорит.

После мужчина показывает ей дом. Комнаты, прямоугольные, овальные и даже круглые, заполнены темным деревом панельных стен и пола, кое-где открыты высокие окна, пуская внутрь медвяный запах леса. Солнечный свет, преломляющийся сквозь оконные стекла, кружит мелкие пылинки словно бесчисленные звезды в космическом полотне, будто кто-то развесил искрящуюся прозрачную ткань. Поместье, небольшое и уютное, дышит лесным дурманом, перебирает причудливые звуки птиц, прокатывается дуновением воздуха по ногам, принося в них приятную тяжесть и желание прилечь, отдохнуть. Домашних растений нигде нет, вместо них украшением служат картины – порой в самых неожиданных местах. Кое-где Сабина замечает репродукции известных работ, выполненные очень талантливо.

Наконец Чиркен отводит ее в спальню, в которой ей предстоит жить. Комната отличается от остальных в доме. Мебель, стены, шторы – все светлое и новое. Изящная спинка кровати с воздушным тюлевым пологом, стеллаж с витыми подпорками по бокам, заполненный книгами, в том числе по медицине. Есть здесь и цветы в нарядных кашпо, и кремовый круглый ковер с длинным ворсом, и пухлые подушки в вязаных наволочках с кисточками на обитом мягким плюшем кресле. Спальня выглядит, скорее, девичьей и продуманной до мелочей. Она кажется Сабине совершенно волшебной, как из другой жизни, которой у нее никогда не было.

– Эта комната предназначалась для моей дочери, ремонтные работы только недавно завершили, – объясняет мужчина, наблюдая за тем, как девушка проводит рукой по гладкой поверхности укрытых шелковыми обоями стен.

– У вас есть дочь? – девушка с интересом оборачивается к своему спутнику. Отчего-то она успела решить, что Тимур – его единственный ребенок.

– Она уже взрослая, чуть старше сына, и всю жизнь жила отдельно от меня с матерью, пока с той не случилось несчастье. Я надеялся, что мы сможем постепенно найти общий язык, но пока рано об этом говорить. Мы с ней сейчас словно незнакомцы друг для друга, – мужчина выглядит опечаленным, говоря об этом, и Сабина вновь чувствует неуловимую маету.

– Все ли в порядке, если я займу эту комнату? – спрашивает она. – Она ведь для вашей дочери.

– Мне будет приятно, если вы будете в ней жить все то время, что проведете у нас. Грустно видеть ее пустой и запертой, – тень на лице Чиркена быстро исчезает за новой широкой улыбкой. – Располагайтесь, а я пока организую обед – в этом доме главный повар я, так что, если есть пожелания, не стесняйтесь.

– Я всеядна, – девушка тоже улыбается, потом вспоминает о том, что хотела уточнить. – А что насчет Тимура? Когда мне приступать?