Гибли целыми семьями, оставляя белоснежные дома-соты пустыми. Ей бы тоже отойти за своими, но, видимо, врожденное упрямство не позволило. А, может, выносливость – кто сейчас скажет? Думается, потому и забрали ее в стражи самого Халифа.

Единственную из девочек.

За выносливость эту, а еще – за проворство, каким не мог похвастаться ни один мальчишка. Вот и мухтарам Дагман все смеялся, что нападает она подобно змее: молниеносно, не оставляя противнику ни единого шанса. А еще шипит так же.

Жить в казармах было нелегко, но Аниса держалась. Видимо, за то и приглянулась старому вояке, потому сам и взялся за обучение. Изводил тренировками, оставляя лишь пару часов для сна. Тумаками награждал за любую провинность. А за слезы отвешивал крепкого подзатыльника – до искр.

Кажется, тогда Гюрза и забыла, как плачут. А потом как-то все смешалось. Свыклось, что ли.

Старая жизнь забылась. А сама Аниса перестала слыть простой фатой с окраин Аль-Акки – превратилась в личную стражу Великого Халифа. Одну из лучших.

И имя ей дали по заслугам – Гюрза. Опасная…

Крошево мелкого камня бросилось под сапог.

Угроза шумела все ближе, и дом решался: помочь? Он ведь может не просто принять, но укрыть, разведя стены. И окна отпереть там, где их раньше не существовало. Конечно, обо всем том стражница только слышала, но когда еще выпадет шанс проверить?

И Аниса сделала так, как учил отец. Сжала в израненной ладони несколько обломков, а потом отпустила. Камень любит тепло. Кровь, в которой живы воспоминания об отце. И если так…

Низкий потолок над головой Гюрзы дрогнул, осыпав ее тонким слоем белой краски. Лежащая под ним песчаная окрошка набилась в нос и в глаза, и стражница, подняв голову, тут же закашлялась. Пришлось торопливо разогнать руками густое облако пыли, ведь стало ясно: мухтарам Дагман над нею. Еще минута – и он проникнет в дом.

Придется сражаться с наставником в узком пространстве, а в открытом бою у нее не много шансов. Глава стражи огромен и силен, и сколь бы ловкой ни была его любимица, а слабое место в ней найдется. Если только камень подскажет…

Дом повиновался. Нехотя, правда, ведь хозяйка позабыла о нем. Все скрипел тихо, что уж и не родные. Но ослушаться отцовского слова не мог – как и крови. Подчинялся. Раскрывал покошенные ставни, что выводили фату отчего-то не на саму улицу, как обычно, а в проулок. Тесное пространство его было укрыто древесным навесом, сквозь который не проникал даже солнечный луч.

Узко.

Столь тесно, что здесь и одному-то человеку поместиться трудно, а со скорпионом – никак.

Легкий шорох за спиной – и Аниса удивленно глядит на ровную стену. Ставни? Нет их. Как и дверей. А дом шепчет вдогонку: беги, я укрою.

Проулки открывались один за другим.

Халифатская Гюрза едва поспевала за молчаливыми улочками, скользящими под ногами. И все касалась камня – благодарила. Кровь оставляла кое-где, сбивая тонкую кожу с ладоней. Терпела мгновенную боль, закусив губу. И знала: крови той скоро не станет на белом камне, он не привык делиться.

Аниса могла поклясться, что в былое этих проулков не существовало. Вот в том доме жил ее старый друг, она к нему когда-то бегала девчонкой. И дом все тот же, ошибиться нельзя, ведь на двери по-прежнему красуются две обветренные царапины – полумесяц и звезда. Отец друга тогда, помнится, высек их за провинность…

В прошлом пройти к жилищу можно было лишь по широкой улице, и времени на то уходило изрядно. А как камень расступился – всего с минуту.

Позади нее стало жарко. Нестерпимо. Так горячо, как не бывает ни от одного небесного светила. А следом за жаром откликнулась и левая ладонь. И тогда выходит, что в погоню за беглой Гюрзой отправили не только главу стражей, но и того, другого.