Дверь кабинета распахнулась. Уоллес появился на пороге с бледной кожей и пустыми глазами, словно из него выкачали все цвета и эмоции, оставив одну лишь оболочку. На мгновение он замер. Можно было подумать, будто он задумался. Мне стало не по себе в два раза больше. Теперь я разделяю и чувства Альберта тоже. «Что случилось?» – паниковал внутренний голос. Уоллес, наконец, зашагал вперед, глядя не моргающим взглядом перед собой. Он жутко напоминал зомби. Даже Изабель оторвалась от работы, слегка шокировано провожая глазами мужчину дальше по коридору. Как только писатель детективов скрылся за поворотом, мы переглянулись. Круглые голубые глаза Изабель так и кричали «Мне очень жаль», заранее приговорив меня к той же ужасной участи. Я поднялась с дивана, вдруг наткнувшись на мысль о том, зачем вообще сюда пришла два года назад. Не думаю, что те, кто действительно боится Аманду, скрывают свой страх. Несомненно, это льстит ей. Вот почему она и пользуется своим статусом местной Пиковой дамы. Вот почему в ее присутствии я пытаюсь быть уверенной и бесстрашной.

Я подошла к двери и нажала на ручку. В глаза ударил яркий солнечный свет, проникающий в комнату через огромное окно. Стол со стопками бумаг, полные папок шкафы, крутящиеся офисные кресла.… Когда я только пришла в «Пингвин», обстановка была точно такой же. Аманда Стэндфорд стояла возле окна, не соизволив повернуться.

Я откашлялась, а потом как можно увереннее произнесла:

– Вы хотели меня видеть?

– Да, присаживайтесь.

Мы обе почти синхронно сели в кресла.

– Итак, я хотела бы поговорить с вами о вашей книге. Некоторые главы редакция получила позже срока.

Я тяжело сглотнула, надеясь, что она этого не заметила. Чувствуя титаническое давление от самого присутствия этой женщины, становится труднее сохранять уверенный невозмутимый вид.

– Конечно, это минус для установленной даты выпуска книги. В отличие от других, вы пишете медленнее, Кристина. И если бы не качество вашей работы, я была бы вынуждена применить какие-то меры. Ваши главы одни из лучших, поступивших к нам за последние года. От некоторых я даже, честно говоря, осталась под впечатлением.

Стэндфорд говорила с неизменным непроницаемым лицом, и в ее голосе не было ни одной отличающейся эмоциями нотки. Но услышать от нее такое – дорого стоит. Я приготовилась к самым худшим последствиям, нос уже начинало щипать от назревающих слез, как внезапно посыпалась манна небесная. В голове не укладывается! Аманде Стэндфорд, женщине, напоминающей характером армейского генерала, понравилась моя работа! Даже о первых двух книгах она не отзывалась даже малой долей сказанного! Я была готова прямо в офисе отплясать безумный танец радости, но возвращение с небес на землю было таким же быстрым, как и полет к ним.

Все же мне не ясно, почему ей понравилось. Да, я старалась писать хорошо, редактировала, исправляла, часами проводила время перед экраном ноутбука… Этого недостаточно. Неужели она не видит? Работа может быть лучше. Она должна быть лучше. Разве Аманда не видит этого? Понятия не имею, за что меня следует хвалить. Я могу трудиться усерднее, делать слова живее. Те страницы могут быть более живыми, более дышащими, чем они есть. Здесь нечего хвалить.

Тем не менее, на губах все равно повисла улыбка. Аманда кивнула, как будто такой ответ ее вполне устраивал.

– Спасибо, миссис Стэндфорд, не стоит…

Она меня не слушала, проигнорировав все сказанное.

– Собственно, еще одна причина, по которой я Вас вызвала: редакция хочет слегка ускорить процесс печати новых книг. Выпуск планируется на июнь, а не на сентябрь из-за большого количества желающих продавать свои произведения. Как думаете, Вы справитесь, Кристина?