– Аня! Ань, подожди! Прости! – Любочка схватила ее за рукав.

Аня отдернула руку и побежала. Портфель бил по спине, бежать было неудобно. Она остановилась.

– Я вам как подругам, по секрету! А вы другим треплете! Тоже мне!

Аня почти плакала, причем почти искренне.

– Больше никогда ничего никому не скажу! Вы мне не подруги!

Гузель хоть и была девочка с более крепкими нервами, немного испугалась. Любочка готова была сама рыдать и просить прощения. Аня удостоверилась, что произвела впечатление, смягчилась.

– Ладно, пошли.

И они потопали дальше. Аня продолжила, примирительно вздохнув:

– Вообще-то я вас понимаю. Если бы мне самой такое рассказали бы – никогда б не поверила. Семья наша – это тайны и ложь.

Так назывался один из серьезных фильмов у мамы на видеокассете.

– Тайны и ложь, – повторила Аня горько, – и вообще такой бред, что мне иногда страшно.

Любочка смотрела на Аню страшными глазами. Гузель тоже присмирела. Девочки поняли, что сейчас Аня расскажет очередную историю о своей жизни, освятит новый поворот. Что же случилось? Аня не обманула их ожиданий. У папы неприятности, и он волнуется за свои деньги и даже, возможно, за свою жизнь. Чтобы обезопасить себя и ее он решил заключить договор с таким же крупным олигархом. И это не деловой договор, увы! Он договорился, что черед семь лет, когда Ане исполнится шестнадцать, ее выдадут замуж за сына этого олигарха. То есть Аню фактически сосватали!

– Шестнадцать? – изумленно воскликнула Любочка, – так ты же школу не закончишь.

– В этом-то и ужас, – мрачно подтвердила Аня.

– Разве так можно?

– Ну, если у твоей мамы спросить, вероятно, она скажет, что нельзя.

Любочка потупилась.

– Нет, – вдруг заговорила Гузель, – Аня, я не верю. Это невозможно. Это как в старые времена. Сейчас так не делают.

Гузель никогда не возражала Ане, иногда только посмеивалась, но необидно. У Гузель был на редкость практичный и разумный характер. Поэтому сейчас, когда Гузель возразила, Аня поняла, что она зашла чересчур далеко. Она заволновалась, хотя и не выдала себя.

– Я и сама не хочу, вы чего? Но вот – такие порядки. Им это важно, для бизнеса. Понимаете? Это залог того, что они связаны. Поэтому вся эта история с Андреем – такой бред. Мне до лампочки. Могло только в больную голову Светки прийти.

Назвать Лану Светкой было немного дерзко. Аня знала, что Любочка и Гузель по-прежнему подписаны на Лину-Лану, и Любочка, конечно, дорожит возможностью ставить там лайки, несмотря на симпатию к Ане. Поэтому Любочка поежилась и спросила:

– А как этого жениха зовут?

– Артур, – мгновенно выдала Аня.

– Какая разница, как зовут, – уперлась Гузель, – Аня, ты скажи честно, что выдумала. Не может быть такого. Не верю!

– Нет, это правда, – холодно сказала Аня, – я сопротивлялась, и мама против. Я хочу на журналистку выучиться и уехать в Африку, делать репортажи про голодающих детей, а не в замке сидеть.

– Тебе же нравилось в замке? – Любочка боялась сказать, что не верит всему, но подвергала сомнению детали.

– Мне нравилось, когда временно, и когда я сама по себе, делаю, что хочу. «С мужем будет по-другому, – грустно сказала Аня, сочувствуя себе, шестнадцатилетней, заключенной в замке жестоким мужем, – Артуру сейчас шестнадцать лет, он мне нравится, в принципе, но это ужасно. Увы, я ничего не могу изменить. Они договорились. Мне даже подарили кольцо с бриллиантом!

– Ну, это уже полный бред! – это Гузель, – нет никакого кольца, не верю!

– Правда!

– Так принеси и покажи, если правда!

– Как я принесу, ты что? Оно же у мамы заперто!

– Ну вот и неправда значит, – надулась Гузель.