Раздался дикий рёв, хруст, и присутствующие бросились к стенам. Ронта мгновенно вжали в нишу рядом со статуей, и из-за спин нагов парень мог видеть только покрытый изморозью гребень варлийского оборотня. Понизу, видать, от брюха зверя, пошла волна жара, к потолку начал подниматься пар от испаряющегося со спины оборотня льда. Взревев, зверь поднялся на дыбы, и Ронт увидел вытянутую драконоподобную морду, покрытую острыми треугольниками чешуйчатой брони.

Виконта ещё сильнее вжали в нишу, ему даже пришлось повернуть голову набок, чтобы не утыкаться носом в спину Ссадаши. А повернув голову, он с удивлением воззрился на статую святого Змѐца – охранителя от лжецов.

Это точно знак!

Виконт судорожно зашарил по карманам, выискивая бутылёк с зельем. Зубами вытащив пробку, он дрожащей рукой влил содержимое в раскупоренное горлышко бутылки и поспешил прятать и пробку, и опустевшую склянку в карман.

– А ну не ерепенься! – взревел князь и, судя по звуку, отвесил сыну пинок под чешуйчатый пылающий зад. Искры до потолка взлетели. – Матери на тебя нет… Живее лапами перебирай.

Зверь обиженно зарычал – кто-то из нагов даже сочувствующе зароптал – и двинулся в сторону лестницы.

Когда наагалей воровато обернулся и знаком потребовал вернуть бутылку, та уже была наскоро обтёрта рукавом и от пыли, и от расплескавшегося зелья. Подмигнув виконту, наг с испуганным лицом торопливо заизвивался за грозной Дейной. Ронт едва удержался от мстительной улыбки и от души поцеловал мраморную стопу святого.

Пьяные оборотни после оборота в звериную ипостась обычно малость приходили в себя. Выпитое давало по мозгам зверя, но всё же не с такой силой, как по мозгам условно разумной двуногой ипостаси, которая и пила.

В случае же княжича Лесавия вина оказалась слишком много.

Одуревшее чудище скатилось по лестнице вниз, выбило окно и дальше вниз уже полетело. На сотканных из пара крыльях прямо на миленький фонтанчик в виде распустившейся розы. Фонтанчик хрустнул под массивной тушей и перестал быть миленьким. А уютный дворик теперь заливала вода, в воздух с шипением возносился пар, вокруг же обиженно ноющего зверя сновали раздражённые оборотни из варлийской делегации. Мокрый закопчённый князь Хенесий стоял немного в стороне и мрачно пялился на сына, который, видимо, хотел свить гнездо из каменных обломков и раскиселившейся в грязь земли.

Варлийских оборотней некоторые народы называли потомками древних драконов. Мол, раньше жили драконы-оборотни, могущественнейшая раса, но вот беда, вся полегла в эпоху Древних войн.

Никаких драконов-оборотней не существовало. По крайней мере ни одна летопись не сохранила упоминаний о них. Только досужие байки. Если уж существовала такая могучая раса, то не могла же она исчезнуть бесследно? Где опустевшие города, книги ушедшего в небытие народа? Даже после наагашѐхов остались свидетельства их существования, хотя обозлённые враги хотели стереть с лица земли всё, что упоминало бы о них. Да, в битвах участвовали огромные драконы, но не по своей воле и в качестве оружия. Разума у них было не больше, чем у других драконов.

Дейна осоловело хлопнула глазами, сообразив, что веки уже почти опустились, а размышления об истории начали плавно перетекать в красочное видение дракона-дома, на самом длинном гребне которого полоскался флаг. Гребень превратился в островерхую башню, и женщина усилием воли сосредоточилась на копошении внизу.

В сон тянуло с невероятной силой, и хранительница бы с большей охотой прогулялась, но господину хотелось досмотреть представление до конца. Поэтому Дейна стояла рядом с ним у разбитого окна и старательно думала, чтобы не заснуть. Позор какой! Телохранительница называется! И кого она убережёт?