Род Фасаш славился своими упрямцами.

Старейшины ни в какую не хотели уступать, надеясь, что отошедший от дел отец Ссадаши обеспечит семье ещё одного наследника, но у того родилась дочь. Ссадаши тоже не думал отступать и доводил старых ящеров своими выходками и мужеложескими повадками.

Триста лет назад старейшины сдались и традиция боёв между братьями за место главы рода была отменена.

Но вот их наагалей не спешил вступать в брак или хотя бы просто заводить ребёнка. Старые коршуны вились над ним злыми наседками, наотрез отказываясь выбирать наследника из племянников – их отцы сами отказались от прав на власть – и переживая, что с их единственным бледным продолжателем рода что-то случится. А с Ссадаши всегда что-то случалось! Вааш вздохнул почти с сочувствием. И как дедов до сих пор сердечная болезнь не свалила?

– Вааш, мне же придётся её связать и бросить в таком виде на целую ночь, – Ссадаши попытался разбудить в друге жалость.

Но тот не впечатлился. Прошлой ночью именно ему пришлось заплатить за разгром борделя, и теперь Вааш жаждал возмещения, хотя бы морального.

– Какая прелесть, – ласково пророкотал он. – Раскроешь глаза девочки на свою истинную натуру, лишишься развлечения.

Ссадаши скривился. Раскрываться так рано было неинтересно.

– Вааш, я исполню одно твоё желание, – пошёл на риск наагалей.

– Три.

– Одно!

– Три, – не уступал Вааш.

– Да чего тебе желать-то? – недовольно прошипел Ссадаши, прекрасно зная, что друг мог нажелать такого…

– Три желания или связывай девочку. Можешь её же кнутом связать. Я, так и быть, через полчасика приползу и освобожу её.

Это Ссадаши тоже не устраивало. Чуял, что охранница пойдёт на его поиски.

– Ладно, давай два, – пошёл он на уступки.

– Нет, три, – упрямиться умел не только бедовый альбинос.

– Отдавать тебе три желания – чистое самоубийство!

– Хорошо, – Вааш добродушно улыбнулся, – два с половиной.

– С половиной? – Ссадаши не понимающе прищурился.

Друг в ответ тоже прищурился, хитренько так.

– Ну ладно, – сдался альбинос. – Отвлечёшь её этой ночью.

– А она после ночных мыканий по городу ещё и твой сон сторожить будет? – удивился Вааш.

– Не переживай, она отоспалась.

– Не, эту ночь я не могу.

– Тёмные, Вааш, меня уже дожидается в спальне кувшин со снотворным, – раздражённо зашипел Ссадаши. – Меня ждут в гости сегодня.

– Фи, ты что, дешёвка какая-то, чтобы ползти по первому мановению? – насмешливо протянул Вааш. – Принесли один раз, принесут и второй, если действительно серьёзно настроены и знакомство желают иметь. А сегодня я не могу!

Ссадаши раздражённо прихлопнул хвостом, но признал правоту друга. Вряд ли заговорщики сдадутся и откажутся от намерения свести знакомство. Но откладывать такую возможность…

– Подожди, – наагалей подозрительно прищурился и уставился на друга, – а чего ты собрался делать ночью?

– Спать, Ссадаши, спать, – кротко отозвался Вааш. Красноватые глаза прищурились с ещё большим подозрением. Облечённый ответственностью Ссадаши порой становился совершенно невыносимым. – Это ты там где-то со своей охранницей отсыпался, а я всю ночь за тобой порядок наводил.

Вообще-то они с Делилонисом собирались немного выпить, утешить истерзанные разлукой с семьёй инстинкты. И хотели они именно напиться, тихо и мирно, без каких-либо последствий и эпических приключений. В компании Ссадаши последнее было почти невозможно.

На его счастье, Ссадаши отвлёкся на своих подчинённых, которые совсем уж расшалились. Один из них, рослый и крепкий красавец Оршо̀ш – томный взгляд с поволокой, длиннющая чёрная коса, широченные плечи и нежно-фиолетовый, почти сиреневый хвост – что-то шептал Дейне на самое ушко. Почему-то Ссадаши казалось, что шептания были не совсем приличными, хотя Дейна даже в лице не изменилась. Но десять секунд спустя она вдруг схватила нага за пояс и, рывком приблизившись к нему, с милой улыбочкой что-то начала шептать в ответ. Товарищи Оршоша захехекали, сам Оршош застыл как очарованный. Высказавшись, женщина отпустила его и спокойно направилась к своему господину. Из-под шёлкового одеяния нага с тихим шелестом опала коварно расстёгнутая нижняя юбка. Опомнившись Оршош, шипя от досады, поспешил подтянуть предмет туалета под гогот друзей.