У него на халате есть карманы, не забывай!

Мысль, словно молния, пронзила разум. Карманы! Ну конечно! Вот там он и прячет свое смертоносное орудие. Скальпель как раз помещается в карман медицинского халата. Алиса знала это определенно точно. Внезапно незваный гость заговорил.

– Здравствуй, Элис! Как наши дела? Пришло время процедур.

Ужас, сковавший её тело, наконец, нашел выход. Растущий с каждой секундой, словно снежный ком, вопль вырвался из горла Алисы и прорезал тишину комнаты.

Всё пространство помещения подернулось пеленой, и расслоилось на множественные горизонтальные полосы, словно кто-то быстро разрезал ножницами ненавистную картину. Быстро-быстро, одна полоса, вторая, пятая, седьмая… последнее, что увидела Алиса – как вспоротая реальность комнаты взорвалась осколками, разлетевшись в разные стороны.

И тут на Корсневу ринулась темнота.

Алиса, вспомни!

– Алиса, очнись! – Максим тряс девушку, пытаясь привести её в чувство.

Через несколько минут Корснева открыла глаза и мутным, словно ничего не понимающим, взглядомпосмотрела на друга.

– С тобой всё в порядке? – поддерживая её голову, поинтересовался Максим.

– А? Вроде бы да, только голова болит. Сильно, – поморщилась Алиса. Притронувшись ко лбу, вскрикнула и одернула руку. – Ай! Больно.

– Ха! Естественно больно. Ты, видимо, когда упала – головой о столешницу долбанулась. Погоди часик – и тебе будут завидовать все единороги из мифической страны Фреолии!

– Да ну тебя! Тебе лишь бы ржать над травмировавшимся человеком. Плохая ты Квитка, плохая, – надула губы Алиса, поднимаясь с пола.

– Зато красивая, – усмехнулся Максим и поправил очки. – Ладно, хватит уже. Расскажи, что случилось?

– Откуда я знаю? В голове, словно бомба разорвалась, потом всё закружилось, и свет выключился. Потом ты меня трясешь, и жутко болит голова.

– А видения, призраки, или что-то такое – было? – допытывался Максим, пытаясь через глаза Алисы заглянуть в её сознание.

– Видения? – переспросила девушка и застонала: в голове молнией пронеслись все события. И тихий, словно прибой, накатывающий голос.

Алиса, вспомни.

– Значит, что-то всё же было. Идем, расскажешь.

Неторопливо пройдя на кухню, Корснева достала из морозилки кусок льда и, завернув в марлю, приложила ко лбу. Протяжный стон сорвался с её губ, и девушка медленно растеклась по стулу. Когда боль немного утихла, Алиса рассказала всё, что видела в момент отключки.

– Та-а-ак… Значит, доктор? А какие-то опознавательные знаки? Ну, например, штампы на белье кровати, подушке, скатерти на столе и тому подобное? В медицинских заведениях на все такие вещи ставится клеймо.

– Ты слышишь, о чём я тебе говорю – нет? Я могла шевелить только глазами, ничем больше.

– Ну, вдруг в поле твоего зрения попало что-то, на чем была такая печать?… Мы не можем начать поиск информации, не зная, что именно искать.

– Это понятно, но ничего такого, – пожала плечами Алиса. Убрав лёд, она прикоснулась пальцами к ушибленному месту и, скривившись от боли, снова приложила компресс.

– Эх, жаль. Ну, может в следующий раз…

– Да пошел ты со своим следующим разом! – рыкнула Корснева. – А если это случится, когда я буду на работе? Представляешь, навернуться посреди коридора, или в палате у больного? По-моему, чем меньше таких припадков будет случаться – тем лучше.

– Так то оно так. Но нам кровь из носу нужна любая информация, которую мы можем использовать в качестве зацепки, чтобы понять, что это такое, и почему это преследует именно тебя. По-моему, ты именно за этим меня позвала сегодня – разобраться. Не соблазнять же, в самом деле, – Квитка снял очки и, протерев их, снова вернул на место.