Кетл пытался понять, что происходит. У нее впервые в жизни появился взгляд?

– Ты землянка? – решил уточнить он.

В его голове не укладывалось, что существуют, оказывается, земляне-индиго, земляне, умеющие говорить прямо, и земляне, видящие истинный образ вещей. Среди женщин на Илии первые и вторые не встречались, а среди мужчин – встречались крайне редко.

– Да, и я…

– Подожди, не торопи своих вод, иначе они утекут от моих берегов. Отвечай по порядку. Значит, ты умеешь говорить прямо?

Он сомневался, что она поймет вопрос, но она поняла.

– Да, но я раньше не знала, что могу. До тебя я говорила прямо только с одним разумным. Я и сейчас заговорила так случайно, наверное, потому, что ты отключил мое зрение, и я…

– Расскажи, как ты видишь меня.

– Скорее только твой цвет, но он так выделяется среди всего, он мерцает, как у живого… но не так, как земля подо мной или небо, они тоже мерцают – и я уже не в темноте, и чем дольше, тем больше я вижу… но… я говорю что-то не так, прости, сейчас у меня не очень хороший илинит. Я теперь понимаю, что значит цвет у разумного! Это совсем не аура (она произнесла непонятное слово). Это весь человек… то есть разумный. Твой цвет сиренево-синий, больше сиреневый, чуть фиолетовый, и есть еще зеленый, как изумруд, а может, как молодая ель, темнее, чем листва у наших деревьев, но я не имела в виду грязный, нет, он очень красивый! И оранжевый. А мне говорили, что у меня тоже есть зеленый и синий.

– Они у тебя более ярких оттенков, – заметил Кетл. – Оранжевый – не мой цвет, он появлялся у меня лишь несколько раз за всю жизнь. Я не скрыл эмоций потому, что сильно удивлен. А еще ты…

– Знаю, индиго, да?

Его ум, привыкший быстро систематизировать информацию, наконец, заработал. Конечно, она может говорить прямо, ведь она индиго. И тут же он выделил главную ветвь из всего дерева:

– Кто говорил тебе про твои цвета? Ты общалась с илле?

– Да.

– Это был мужчина?

– Да. Ты ведь тоже мужчина? У тебя мужской голос и фигура.

– И это был тот самый разумный, с которым ты впервые начала говорить прямо?

– Да, это был…

– Теперь остановись. Возможно, эту информацию сначала нужно услышать не мне или не мне одному. Подожди.

Кетл сообразил, что ему надо срочно рассказать о происходящем Теаюригу, а заодно признаться, что он применил гипноз к дозорному. Но Теаюриг должен понять: Кетл защищал индиго.

Он связался с Главой и описал все, как есть.

– Позволь мне привезти ее. В ней нет неправды.

– Кроме того, что она вообще здесь, дор Кетлерен, – сухо ответил Теаюриг.

– У нее есть сообщение для нас. Она общалась с мужчиной-илле. Я не стал расспрашивать ее до решения Лайдера. Возможно, это сообщение не должно коснуться моих ушей.

– Дор Кетлерен, как светло теперь слышать, что тебе важно решение Лайдера. Ты нарушил закон, дор, и твои воды текут по засохшему руслу!

– Если по засохшему руслу потекли воды, оно уже не засохшее, – слегка раздраженно ответил Кетл. – У меня не было времени запрашивать Лайдер, когда смерть грозила индиго. Я слушал закон, создавший все иные законы.

Теаюриг некоторое время молчал, Кетл даже подумал, не отключился ли он, и не уничтожат ли их вместе с землянкой прямо сейчас. Но тут в его голове снова раздался знакомый голос.

– Веди ее сюда, дор. Будем вместе решать, что говорит закон.

***

Теаюриг за своим ехидством забыл подтвердить запрет, который Кетл сам себе назначил. Ну а раз так, усмехнулся он, – нарушать так нарушать. И раз уж он решил спасти индиго, то ему необходимы новые знания.

– Как твое имя и как тебя зовут? – для начала спросил он ее вслух.

– Я не знаю, в чем разница, – растерялась она, – меня зовут Патрисия. А, наверное, так: мое имя Патрисия, а зовут меня Пат.