– Вот это дело! Можно будет передать в БРИЗ.

Неожиданно после полуночи подул ветер. Звездное небо покрылось тучами и разразилось ливнем. Небо трескалось под ударами грома, а сверкающая молния озаряла фиолетовым цветом окрестности. Дождь перешел в сильный ливень. Но в мастерской было сухо и тепло. Телефон трещал безостановочно. Козин брал трубку, кричал:

– Электрическая станция! Станция! Что? Лаборатория? Кого нужно?

Илья Макарович бросил трубку.

– Все позамкнуло, ничего не разберешь, – сказал он.

– Да, этот дождь наделает нам каверз, – согласился монтер.

В мастерскую ввалились Кирилл, Иванов и Ольга. Они опять пришли с шихтового крана, опять ремонтировали барабан. После дождя они были похожи на людей, только что вылезших из воды.

– Здорово вас обмыло. Ну теперь идите сушиться.

Кирилл только и ждал этого. Должен же он когда-нибудь рассказать Ольге о своем изобретении.

Но в это время в мастерскую вскочил Буянов, машинист однобалочной тележки.

– В чем дело? – встревожился Козин.

– Подъем не подымает.

– Почему?

– А я знаю?

– Надо знать, товарищ Буянов. Второй год работаешь.

– Не понимаю, и все.

– Ранцев, Круглова, придется идти, – говорит Козин.

На мартене тепло. Здесь тоже мокрые люди, но не от дождя, а от жары. Проходя мимо печей, Кирилл видел, как поднимается пар от его спецовки. Теплота щекотала тело. Перед выходом на шихтовый двор неподвижно висела однобалочная тележка. Она стояла прямо против седьмой печи. Из печи только что выпустили плавку, и стены ее дышали жаром.

Подойдя к тележке, Ольга взобралась наверх.

– Ну как, что там? – спросил Илья Макарович, поднося щепотку табака к носу.

– Мотор сгорел. Крышку кто-то раскрыл, налилась вода, вот и замкнуло.

Козин возмутился:

– Ты что же, Буянов, за машиной не смотришь. Разве не видишь, что дождь идет?

– Кабы давали останавливать… – От Буянова сильно пахнуло винным перегаром.

– Врешь… Ранцев, и вы, – Козин указал на надсмотрщика, – меняйте мотор. А ты, товарищ Буянов, после работы зайдешь ко мне. С тобой надо серьезно поговорить.

– Ну что ж, – равнодушно сказал Буянов.

– «Ну что ж»? – зло передразнил его Козин. – Тоже рабочий! Козин ушел.

– Что же ты тут делал? – бурчал Кирилл на Буянова. – У свиньи в логове и то чище бывает.

– А чем я буду вытирать? Тряпок сколько дают? Не только мотор, но и вся тележка сгорит, – тянул Буянов.

– Сейчас же очисти или я не стану работать. Как тебе не стыдно? – кипятился Кирилл.

Буянов взял тряпку и стал размазывать грязь. Кирилл морщился, глядя на его тюленьи ухватки.

– У тебя и руки-то, как колодки. А ну-ка, дай сюда! – Он сам стал вытирать лапы мотора.

– Я же не один тут работаю. Почему другие смены не чистят? – твердил за спиной Буянов.

Надсмотрщик забрался под самую крышу. Он привязывал к перекладине блок. Кирилл отдавал гайки. Они были зарублены и плохо брались ключом. Все тело ныло, и усталость веревками связывала мускулы. Вторая бессонная ночь давала знать о себе. Тяжелые веки падали на глаза сами собой.

Надсмотрщик – совсем еще мальчик. Он недавно окончил ФЗУ. Но он умело присоединил провода и сейчас, подняв свое остренькое лицо, пискнул:

– Все готово, можно пробовать!

Буянов медведем залез в кабинку, дернул ручку и включил рубильник. Взявшись за штурвал контроллера, он повернул его, глядя сонными глазами наверх. За спиной Буянова неожиданно что-то треснуло. Он обернулся. Взрывы быстро росли. Вот вспыхнуло фиолетовое пламя и рассыпалось искрами.

«Выключить или бежать?» – решал Буянов. Сделал было движение к рубильнику, но сильный ослепительный свет вольтовой дуги зловеще озарил кабину. Раздался треск. Буянов отдернул протянутую руку и в панике бросился бежать.