Платок не беру. Зато приподнимаюсь с колен.

— Да пошёл ты, — кривлюсь.

Брезгливая ухмылка на холёной физиономии блондина становится лишь шире и приобретает презрительный оттенок, а я задумываюсь о том, что вряд ли он в самом деле воспринимает просмотренное мной видео с тем, как мой жених имеет другую девушку, за обычную порнушку, как мне кажется на первый взгляд.

А мой последний разговор с Марком тоже слышал?

Весь? Или лишь часть? И если да, то какую именно?

— Что ты здесь вообще забыл? — добавляю, расправляя плечи. — Всё никак не даёт покоя количество и качество моих оргазмов? — ехидничаю, вспомнив то последнее, что он говорит при нашей прошлой встрече.

Собираюсь окончательно подняться, но путаюсь в треклятом шлейфе. Выглядеть перед ним ещё более нелепо совершенно не хочется, поэтому вынужденно возвращаюсь в прежнюю позу, собираясь выгнать его уже наконец отсюда, а затем действительно заняться собой. Но ловлю его новую ухмылку. И до странного пристальный взгляд. Айзек не спешит с ответом. Раз уж я не принимаю от него платок, сам вкладывает его в мою руку.

— Когда это реально начнёт меня беспокоить, я их просто-напросто пересчитаю, — сообщает с виду миролюбиво. — Уверен, это не займёт много времени, — добавляет самонадеянно, выдерживает короткую паузу, после которой продолжает, окончательно охамев: — Ты, кстати, как предпочитаешь? С пальцами в твоей аппетитной заднице, или лучше сразу засунуть в неё что-то посущественнее? — заинтересованно склоняет голову.

И… реально ждёт ответ!

Пока мои пальцы сжимаются всё сильней и сильней, комкая белоснежный платок, а я сама где-то между желанием заехать ему по роже или аккурат по тому самому месту в его штанах, которым он преимущественно думает.

— Да иди ты на х!.. — жаль, не договариваю.

Как и осуществить ни одно из своих вспыхнувших жгучей патокой желаний не успеваю.

— Прежде чем соберёшься послать меня ещё раз, хорошенько подумай своей головкой, солнышко, — перебивает меня Айзек. — Много ли среди всего собравшегося здесь окружения настолько отшибленных на голову, чтобы пойти против Марка Эрдмана? — озвучивает риторическим вопросом. — Разве что мои братья, — сам же пускается в рассуждения. — Но у Адема есть своя головная боль, — припоминает старшего из них. — Он недавно стал папочкой семнадцатилетней девицы, склонной к побегам. А Кай слишком занят сейчас мыслями о том, как бы засадить поглубже твоей подружке. На него бы я тоже не рассчитывал, — заканчивает цинично.

Я, как остаюсь в начале его речи с приоткрытым ртом, так и не закрываю. Втягиваю им в себя побольше воздуха. Как бы не хотелось ответить ему с не меньшей грубостью, проглатываю все свои возможные оскорбления и пытаюсь переосмыслить услышанное.

Он сейчас так предлагает свою помощь?

Да быть такого не может!

— С чего бы тебе мне помогать? — фыркаю встречно.

Разумеется, я не верю. Поначалу.

Но…

Правда, поможет?

В конце концов, этот циничный мерзавец, какой бы сволочью ни был — не из тех, кто бросает слова на ветер.

А значит…

— Что, готов поделиться ста двадцатью миллионами евро, чтобы я могла выкупить свою семью? — спрашиваю, хотя знаю, что получу отрицательный ответ.

Собирался бы вложиться в бизнес моего отца вместо Марка, увидев в нём перспективу, просто сделал бы, уж точно не стоял бы сейчас передо мной. Ему точно нужна иная выгода.

Какая?..

— Если бы дело было в деньгах, твой жених бы реально нашёл себе девицу с более богатым приданым, — безразлично пожимает плечом Айзек, тем самым ясно давая понять, что он в курсе обо всём, произошедшем между мной и Марком. — Может, по его словам, сосёшь ты и хреново, но в тебе определённо что-то есть, раз он так маниакально вцепился в идею жениться на тебе, — прищуривается и разглядывает меня до того пристально, словно ищет на моём лице ключ к разгадке этой самой идеи, а затем и вовсе придвигается ближе, задевая сгибом указательного пальца мою нижнюю губу, оттягивая ту.