И несмотря ни на что, Саша шёл в летних брюках,

Посреди сугробов московских,

А я спешила в кудрявой красной юбке —

За рулём восьмёрки жигулёвской…

По пути в Кострому бабушка Ида сказала Алёне:

– Я никогда не думала, что меня будет встречать в Москве собственная внучка на автомобиле!

– Все дороги ведут в Рим!

Идею он “достал” раньше других своими ночными посиделками и разговорами с какими-то пассиями после центра матери и ребёнка:

– У нас с тобой будут самые красивые очки! – говорил Рёйтер по мобильному какой-то девушке из клуба.

Не желая оставаться случайной свидетельницей, бабуля отказалась с ним играть в бридж и обедать за одним столом ещё на даче.

– Почему ты поехала работать за границу? – спросил Елену Редактор. – Всё-таки ж Москва – не последний город.

– Мне казалось, что зарубежная практика сделает меня независимой. В Гонге предоставился контракт в их лондонском офисе, Саша поддержал. Однако здесь я поняла, что хоть капиталистическое рабство и более прогрессивное по сравнению с крепостным строем, но оно, всё равно, – рабство.

– Ты – представительница немногих, кто преодолел барьер общества.

– Я бы даже сказала, барьер цивилизаций. Именно это сделало меня независимой.

– А Саша почему уехал?

– Богатство – это вечная ценность. А он считал, что здесь всё плохо. Если в табеле четыре, то ты отвечаешь по полной, а у него по поведению ещё в школе была принципиально двойка.

– He could not generate business within business^>10.

– У нас всё впереди! Его не устраивало оставаться позади и быть сброшенным с лодки после показа дороги!

Мучало недопонимание по бюджету, переходившее в язвенную проблематику. Родичи добавляли вязкости, совместных воспоминаний. Долбил сухой информационный обмен, становившийся бартером во всех социальных кругах. Однотипные московские фразы добивали. Знакомые прощупывали, друзья проминали. Любовники говорили томными голосами. Коллеги работали установками. Эпидемия в поисках хоть какой-то географической общности и потенциальных связей. Контролировали исторические факты. Кратчайшее расстояние между точками “А” и “В” – прямая, и люди просто перемещались в этой геометрии вместе с производствами. Незнающие курсировали.

Иногда ей стало казаться, что люди что-то придумывают. Например, что у них офис на Головином^>11 и большая железная дверь с кованым кольцом.

Скрупулёзное и бестолковое сводничество на каждый случай жизни в целях частных преимуществ. Алёна же мастурбировала с четырёх лет в кровати.

Потом включали высокопарные слова. Отпор приходилось давать на каждом углу и в перекрёстке.

Рёйтер вступил в это движение, моментально отсекая контакты, не несущие богатства.

Из всего этого мракобесия они уехали в свадебное путешествие. На турне в ЮАР он потратил все свои заграничные сбережения. В две тысячи втором Саша подготовил ей сюрприз, о котором объявили гостям на ужине после регистрации. Приглашённую публику развлекали фокусами в здании ресторации Art Nouveau. Демонстрируя ловкость рук, иллюзионист извлекал предметы из миниатюрного инвентаря, включавшего в себя чёрную салфетку и коробок.

В столичный Йоханнесбург летели на перекладных, а сама Южно Африканская Республика ассоциировалась в сознании Лены с лоскутным одеялом (батником).

Они бродили по разным тропинкам в изучении местной фауны и флоры.

– Гуманисты и филантропы?! – почему-то спросил её Рёйтер на одном из локальных спусков.

Вопрос показался ей невразумительным, Елена умолчала в ответ. Ей хотелось курить сигары всё воскресение и побывать на Кубе, где был Гавриил без Мураками. По истечении десятка лет Александр купил DVD про Че. В Каннах Бенисио Дель Торо выиграл “Пальмовую ветвь” две тысячи восьмого года.