– Да, пожалуй…

– А это еще что такое? – я показала моему спутнику на большой полиэтиленовый пакет, весь облепленный мухами. – Расчлененка? Недозахороненные останки?

– Брухерия, – зевнув, ответил мой спутник. – Колдовство. «Палочники»» зарезали очередного петуха или кролика, бросили на кладбище. Обычное дело! Лучше не трогать, все же.

– Шутишь? Еще чего не хватало! Ничего себе, сюрпризы… – сказала я, ровным счетом ничего не понимая ни в его спокойствии, ни в палочниках, ни в брухерии, но на всякий случай старательно обходя зловонный мешок. – Колдовство! Надо же! У вас что, тоже верят во всю эту билиберду?

Даниэль посмотрел на меня немного странно.

– Знаешь, ты лучше на эту тему с другими людьми поговоришь, если тебе интересно! Я тебя познакомлю.

– Пойдем, съедим чего-нибудь, – сказала я, когда мы вышли с кладбища и двинулись пешком в сторону центра города. Аппетит просыпался по мере удаления от кладбища. – Я устала и проголодалась. Неслабые стрессы для девичьего организма!

– Я не против!

Мы уселись в небольшой закусочной типа фаст-фуд. Никаких международных опознаваемых брендов в заведении не было, но продовольственная корзина выглядела примерно так же, как в любой кафешке такого рода: курица фри, картошка, гамбургеры, софт-дринки. Только сильно дешевле, чем в Европе.

– Считается, что цены тут довольно высокие, – сказал между тем Даниэль. – Простые кубинцы нечасто появляются в таких заведениях.

– Не волнуйся, я плачу. Ты провел мне классную экскурсию!

– Правда? – по-детски обрадовался Даниэль. – Тебе понравилось? Здорово!

Мы поели и двинулись дальше.

– Сейчас я познакомлю тебя с моей сестрой Леа, эту ночь ты переночуешь у нее, чтобы тебе было нескучно! – сказал мой спутник. – У меня допоздна занятия музыкой. А ночью я играю в баре. Завтра мы встретимся, и я покажу тебе еще кое-что интересное.

С Леа мы встретились около здания гаванского университета.

– Моя сестра получает тут степень кандидата наук, – с гордостью сказал Даниэль. – Ей еще год учиться.

Леа была красивая, меднокожая мулатка лет тридцати с длинными вьющимися волосами, собранными в высокий хвост. Она мне сразу понравилась. В джинсах и футболке, с прекрасной стройной фигурой, она была очень похожа на европейку африканского происхождения. Таких красоток можно встретить в Лондоне или Париже.

– Все, оставляю вас наедине и удаляюсь! А то опоздаю! – поспешно сообщил Даниэль, чмокнул меня в обе щеки и исчез.

– Я сейчас иду в синагогу, на вечернюю службу, – неожиданно заявила Леа. – Пойдем вместе. Думаю, тебе будет интересно! Даниэль никогда не ходит… И мама не ходит, хотя наш дедушка Мигель до последнего дня ходил.

– А почему в синагогу? – удивилась я. – Ты разве еврейка? Я и не думала, что на Кубе есть евреи!

– Даниэль тебе не сказал? Наша мать Лючия – кубинская еврейка, – поделилась Леа. – Старший брат Иван – от русского отца. А сейчас Лючия замужем за известным бабалао из племени йоруба… Так что у нас с братьями много кровей намешано. Впрочем, как и у всех на Кубе.

– Замужем за кем, извини?

– За бабалао! Колдуном высокого посвящения, последователем африканского культа йоруба, – буднично сообщила Леа. – В переводе с их языка бабалао – «отец тайны».

– А ты замужем?

– Пока нет! Мой бойфренд Алекс – тоже немного еврей, но только по отцу. Это у нас не считается. Ему предстоит гиюр, принятие иудаизма. После этого он будет считаться настоящим евреем. А вообще представителей народа Книги на Кубе сейчас немного – примерно полторы тысячи, большинство живет в Гаване. Раньше было гораздо больше, только уехали все.