– В чем дело?

– У нее приступ астмы!

Я выдохнул с облегчением, подумаешь – приступ, сейчас ингалятором исправим дело.

– Где ингалятор-то?

– Уже брызгали сто раз, он не помогает!

И вот в этот момент я понимаю, что брызгать сто раз подряд нельзя – будет передозировка, затем отек и удушение. Я понял, что дело дрянь, но максимально сохранял спокойствие (девочки ведь смотрят).

– Таня! Что в таких случаях ты делала дома?

Таня прохрипела что-то, но я нихера не понял.

– Что! Что ты говоришь? Повтори!

Она тыкала пальцем в шкаф, и я выпотрошил шкаф до основания, достав оттуда здоровенные ампулы с каким-то препаратом. Было понятно, что это нужно ввести внутривенно, как можно скорее, но чем? Таня посинела окончательно.

– Шприц! Где ебаный шприц?!

– Нету… Девочки плакали навзрыд.

– Некит, давай бегом на вахту – там телефон, скорую вызывай.

Некит заорал через весь коридор:

– Он закрыт! Вахта ушла куда-то!

– Кто на вахте сегодня дежурит?

– Светка-сука (та сама сука, что люто ненавидела всех инвалидов).

Общага перекрыта, она где-то в здании, мы побежали ее искать и нашли. Я максимально уравновешенно и спокойно объяснил, что у девочки приступ и надо бы скорую вызвать, на что услышал ответ: «Всем спать, ептваюмать».

– Нет уж, Светлана, простите, на этот раз дело посерьезней недожаренной картошки, там ребенок сейчас сдохнет!

– Я тебе что сказала? Вали спать. Сейчас в журнал запишу, завтра из общаги вылетишь, умник хуев. У нее сейчас все само пройдет, идите все спать…

На этом моя вежливость закончилась. Я, наверно, визжал, как резаный, что «вынесу к хуям собачьим дверь, если ты сейчас ее не откроешь». Некит ломанулся вперед меня выносить дверь (он был толстый, ему это дело плевое). Бежим мы втроем наперегонки с третьего этажа на первый: я с Некитом, чтобы выломать дверь, Светка бежит, чтобы поглядеть, что там с девочкой. Победила Светка. Этот спринтер прилетел каким-то чудом вперед и наконец увидела ужасающую картину.

– Вызывай скорую, бегом!

Светка открыла кабинет и вызвала экипаж. Нам оставалось только ждать. Я зашел в комнату к девочкам и увидел, как слюни текли на пол от синей девочки.

– Не успеем, – вскрикнул Некит.

– Светка, тащи сюда шприц, я знаю у тебя в аптечке должен быть!

– Хуй тебе, а не шприц! Не дам! (вы не ослышались, Светка отказалась давать шприц).

– Некит, выламывай нахуй там все, мне нужен этот ебаный шприц!

Тут раздался громкий стук – в парадную дверь стучался экипаж, ребята успели вовремя.

Но это не спасало ситуацию. Из-за нехватки кислорода у девочки сузились сосуды, и вколоть лошадиные десять кубов было тупо некуда. Медик гаркнул: «Пошли все вон отсюда!». Я вышел в коридор и сполз по стенке на задницу. Это был не самый приятный вечер в моей жизни. Рядом сидел Некит, схватившись за голову – мы не были морально готовы к этому, нас никто не готовил. Из комнаты вышла Светка, бледная, как лист бумаги. Я заглянул туда и увидел лужу крови на полу – девочку кололи куда угодно, лишь бы попасть в вену. В конце-концов воткнули в кулак и загнали десять кубов в ее маленькую ручку – кулак был как мячик. На мое удивление, девочка в течении пару минут из синей превратилась в красную. Медик молча вышел, что-то объяснил Светке, попрощался и ушел. Мы его отблагодарили и попрощались, но кто же знал, что мы скоро вновь увидимся. Светка подошла ко мне и сказала:

– Я не могла дать тебе шприц, это подсудное дело. В случае смерти человека я, как старшая, понесла бы наказание, пойми правильно.

Спустя пару дней она уволилась. А я уехал по очередным делам домой, где мне сообщили, что эта девочка в реанимации.