– Итак, «Минотавр», – скрестил мужчина руки на груди, – Пасть намеревалась казнить тебя. Я хочу лишь предложить услугу.

– Услугу? От тебя? – прищурился убийца, – Я не…

– А ты сперва дослушай, – перебил его Гнев, помахав указательным пальцем, – Я устрою твой побег, дам тебе одежду и еду, подарю новую цель. Ты не сможешь отказаться… и… – поцокал он языком, увидев на лице «Минотавра» выражение: «И во что мне это обойдётся?», – Я же сказал, что дам тебе цель. Мне большего не нужно.

– Хочешь, чтобы я кого-то убил? – с подозрением осмотрел он человека в маске.

– Можно и так сказать. К тому же, тебе пока рано умирать. Ты мне ещё пригодишься…

– Я не собираюсь становиться твоей марионеткой. У меня ещё осталась гордость! – сверкнуло на его лице желание броситься на собеседника и разорвать на мелкие кусочки голыми руками.

– Но не сможешь отказаться от возможности убить, не так ли? – усмехнулся Гнев, оперевшись об стену, – Именно поэтому я обратился именно к тебе. Ты не откажешь.

«Минотавр» осмотрел свою бывшую клетку с явным нежеланием возвращаться в неё. Тусклый свет фонарей, постоянная сырость и изнуряющие тело и душу пытки ему порядком надоели. Но, несмотря на убеждённость Гнева, убийца склонялся к отказу:

– Я не убиваю всех подряд. Раз ты так хорошо меня знаешь, то мог бы…

Бац!

Гнев хлопнул свою маску ладонью и громко рассмеялся. Так жутко и омерзительно, что сам воздух приобрёл пугающую тишину. «Минотавр» не боялся смерти. Особенно сейчас. Но страх всё же пробил себе дорогу и поселился в его душе.

– Благородный убийца? Такие ещё водятся?! – сквозь смех прорычал Гнев, – Да ты забавный!

– Благородством тут и не пахнет. У каждого действия и слова должно быть предназначение. Даже у убийства…

– Ха… ха! Ха! – остановил свой поток безумного смеха человек в маске, – Врать мне вздумал?

В комнате стало намного темнее. Воздух утяжелился и норовил прибить «Минотавра» к полу, поставить на колени. Ещё чуть-чуть и голова собеседника бы взорвалась.

Гнев начал нарезать вокруг убийцы круги, с ног до головы осматривая «товар»:

– Я уже говорил… ты не откажешь. Мальчишка, увидевший смерть бездомного бродяги… от рук Нарушителей Табу. Ребёнок, возомнивший себя мстителем.

– …Он был ребёнком. Они не..!

– Наивный простак, верящий в правильность своих действий! – оборвал его Гнев, – Жалкий слизняк, готовый пойти на всё ради светлой памяти о прошлом. Ты мне противен. Да и себе, наверное, тоже.

– …Они не смели трогать больного ребёнка, который и так был на пороге смерти! Они использовали его! А я..!

– Не оправдывайся. Только не передо мной.

Небольшая пауза, позволяющая услышать дребезжание парящего у потолка огонька.

– Но не волнуйся. Тот, кого нужно убить также нарушил Табу. Твоё эго будет довольно!

Гнев резко развернулся и направился к двери, ничего более не сказав. Ответ «Минотавра» был заранее решён. Сам убийца не мог противиться своим желаниям. Он был их пленником, как и пленником этой подземной тюрьмы. Вот только… от одних оков он только что избавился, отдав предпочтение другим.

– Что за игру ты затеял, Верховный Гнев?

Человек в маске не ответил, захлопнув за собой дверь. Пламя погасло и осыпалось на пол. В окутавшем комнату полумраке ясно был виден… ключ. Красный и раскалённый, он смирно лежал перед «Минотавром» в ожидании пока им отопрут все двери…

Интерлюдия – Конец

Театр располагался в паре кварталов от академии. Мне не составило сложности добраться до него. Если бы не законы Аркрегии, то я бы использовал Квинтэссенцию, чтобы добежать туда быстрее. Прорываясь через толпы зевак и торговцев, прибывших издалека, я устремился к жёлтому дому. Механика, работающая на водной энергии двигала поршнями туда-сюда, издавая привычные скрипы и бульканья. Водные мельницы, стоявшие почти у каждого дома, создавали крохотную радугу в воздухе пока ворошили драгоценную воду. Солнце было в зените, как и весь мир в движении. Ни минуты покоя. Даже у меня.