– Тебе стоит зайти внутрь.

Я не отреагировал, хоть и остановил серию ударов, позволив холодному дождю остудить мой пыл.

– Если придётся, то…

– Если придётся, то я снова запру тебя наверху, – оборвал он меня. Строгий и немногословный, как и всегда. Он раздражал и был любым мною одновременно. Но тогда, на тренировочном поле давно заброшенного замка… я не испытывал к нему ничего, кроме ненависти.

– Я хочу стать лучшим… бойцом, – выдохнул я горячий пар.

Мой отец сделал пару шагов вперёд. Напряжение в груди усилилось. Сердце так бешено не билось даже во время прошлой тренировки…

Капли холодного дождя начали замедлять своё падение, словно не желая касаться земли. Вода боялась запачкать оголённую равнину этого поля. И это, как бы сильно мне не хотелось, не преувеличение. Дождь и правда замедлялся рядом с нами. Воздух становился тяжелее, а звуки падения каждой капли: пота или ливня – всё отчётливее.

– Может лучшим бойцом ты и станешь, но зачем? – процедил он, встав рядом, – Работа наёмника – лишь работа. Ты убиваешься так не из-за неё.

Я промолчал, дав отцу закончить мысль:

– Так чего же ты хочешь?

– Силы. То есть воли.

Легко вышли эти слова из меня. Словно пар и пот. Перед отцом я высказал свои истинные намерения, но всё-таки не оправдал его ожиданий.

– Сила – это не воля. Лишь способность притворять задуманное в реальность.

Его рука мягко коснулась моего плеча, после чего он продолжил:

– Так какова твоя цель?

«Освободи меня», – донёсся призрачный голос. Лишь он сопровождал меня. Звук и свет. Белый, сверкающий и тёплый свет.

Это было..?

Беспощадные волны ночного кошмара выбросили меня в реальность, заставив вновь удариться об её твёрдые скалы. Солнце встало, а вместе с ним встал и я.

Сегодняшний день не сулил мне ничего приятного. И всё же я с нетерпением ждал его начала. Встав раньше положенного я проверил почту и обнаружил долгожданную доставленную книгу. Это сборник детских сказок. Тут были многие произведения старых авторов. «Летучая Улица», «Принц Ужасный» и даже единственная выпущенная сказка знаменитого учёного Артура Арбателя – «Камни и Стена». Но меня интересовало другое. Коротенькая история в стихах, которую мне в детстве перед сном зачитывала мама.

«Сказка о глупом мудреце и говорящем огне».

Я потратил последние деньги на весь сборник, но это того стоило. Недавно меня начала одолевать непреодолимая ностальгия. Было сложно работать, думать и, можно сказать жить. Отягощающее желание дотронуться до своего прошлого не покидало мою душу. Но сейчас, когда я держу эту синюю твёрдую книгу в руке… с плеч будто бы свалилась целая гора. Зазвенел будильник, в который раз напомнивший о экзамене, что ожидал меня в Академии. Убрав с лица наползшую улыбку я быстро набросил алую куртку, с невероятным рвением застегнув все пуговицы и завязав так нелюбимую мною шнуровку громоздких бутс гвардейца.

Глубокий вздох.

«Ты справишься, Тору», – повторял я про себя.

Рука произвольно дотронулась до стандартной гвардейской нашивки на плече. Своего рода ритуал на удачу. Мелочь, но именно она смогла вселить в меня недостающую уверенность. Не став более задерживаться, я отворил входную дверь и пустил золотые лучи солнца внутрь.

«Текла вода и люди шли, словно куклы в хороводе, не понимая ада сей земли…» – пронеслась цитата той сказки у меня в голове. Отлично описывает нынешнее положение вещей в стране. На лицах прохожих виднелась пустота, занятость чем-то своим. У них были свои мелкие проблемы, которые наслаивались друг на друга, перерастая в преисполненные сожалением реалии, что туманили их же сознание. Словно куклы. Без чувств и воли. Без тела и духа. Без желаний и стремлений. Всё нынешнее общество было давно мертво. По крайней мере, для меня, оно точно не выглядело живым. Люди – не люди. Они бездушные шестерёнки и одном большом механизме. Куклы в театре. А кто же кукловоды? Точно уже и не скажешь. Тени. Миражи. Те, кто одновременно здесь и за гранью мира обычных горожан. Забавно, примерно также можно описать нашего Трёхлицего Бога – основу веры всей страны. Но люди, контролирующие людей – отнюдь не боги. Хоть и хотят приблизиться к такому званию. Лишь высокомерные букашки, возомнившие, что их лапки больше, чем у остальных.