В торговле все еще не была прекращена дискриминационная политика тарифов по перевозке товаров железной дорогой, об этом мы уже писали.

По данным чехословацкой статистики, в 1930 году население края насчитывало 725 957 человек. Из них 446 916 человек – украинцев, местных жителей, называвшихся русинами (они составляли тогда 62,2 % всего населения); венгров – 109 427 человек (14 %); евреев – 91 255 (11 %); чехов и словаков – 33 961; немцев – 13 249; румын – 12 641; цыган – 1357 человек.[305]

Закарпатье было бедным краем, население которого в основном занималось сельским хозяйством и лесоводством. Среди занятых в этих отраслях хозяйства было 366 тыс. русинов (украинцев), 67 тыс. венгров, 19 тыс. евреев, 6 тыс. немцев, 5 тыс. чехов и словаков. Следовательно, подавляющее число крестьян и лесорубов составляли русины.

Работавших в промышленности и разных сферах ремесла было 86 тыс. человек. Из них – 28 тыс. русинов, 22 тыс. евреев, 19 тыс. венгров, почти 3 тыс. немцев. В этой области деятельности вслед за русинами по численности шли евреи и венгры.

В торговле, на транспорте и в банковском деле были заняты 64 тыс. человек, то есть только на четверть меньше, чем в промышленности и промыслах, причем более половины работавших в этих сферах составляли евреи. Их было 35 тыс., русинов – 12 тыс., венгров – 8 тыс. и почти 5 тыс. чехов и словаков. Евреи занимались торговлей не только в городах, но и почти повсеместно в селах. Среди горожан был велик удельный вес еврейского элемента, о чем сказано выше.

Большой бедой для населения Подкарпатской Руси являлась постоянная безработица или неполная занятость. Еще в начале 1936 года четверть всех рабочих оставалась безработной, а среди сезонных рабочих и отходников до половины не могли найти работу. Помощь со стороны государства безработным была обставлена так, что ее на короткий срок (до шести недель) могла получать примерно только 20-я часть безработных, да и то мизерные геллеры, которых семейным не хватало и на один хлеб.

В то же время предприниматели, пользуясь безработицей и тяжелым экономическим положением в крае вообще, ухудшали условия труда тех, кому удалось сохранить место работы. Особенно это проявлялось в нарушении провозглашенного в республике восьмичасового рабочего дня, который часто произвольно увеличивали до 12 часов (а иногда местами и больше). Одновременно шел процесс сокращения поденной оплаты на государственных предприятиях. Так, по данным лесных дирекций, поденщина с 1929 по 1936 год сократилась на треть.[306]

Официальные правительственные круги не скрывали, что сохраняют Подкарпатский край как резервуар рабочей силы для других частей республики, особенно Чехии и Моравии. Существовавшие в крае посреднические организации за десятилетие (с 1928 по 1938 год) завербовали на работу в Чехию более 100 тыс. человек.[307] Особенно были довольны в чешских семьях домработницами из Подкарпатья, поскольку они выполняли любую работу за мизерную плату.

Такое положение населения края создавало благоприятную почву для деятельности политических партий: одним – для обмана населения различными обещаниями, другим – для мобилизации трудовых масс на борьбу за улучшение жизни угнетенного народа.

Приход к власти в Германии национал-социалистов во главе с Адольфом Гитлером, начавшим явочным порядком ломать предписания мирных договоров версальской системы, нерешительность и попустительство ему со стороны Англии и Франции вдохновляли и другие страны на реванш за поражение в Первой мировой войне. В частности, Венгрия с нетерпением ждала момента, когда и она сможет реально вступить на путь постепенного территориального приращения страны. А у Будапешта были претензии ко всем окружавшим страну государствам – Чехословакии, Румынии, Югославии, сплоченным в Малой антанте, острием своим направленной против Венгрии. Тогда Венгрия не высказывала открыто свои требования к Австрии, находясь в договорных отношениях с блоком стран Римских протоколов – Италией и Австрией.