На следующий день, в ее новое «жилище» притащили кровать, поставив ее у стенки, отделяющей «комнату» от туалета, в результате чего, кровать частично перегораживала выход, оставляя проход чуть более хекона, для здорового человека, это не составляло проблем, но с ее покалеченной ногой, проползать по такому узкому проходу было затруднительно и она, постоянно ударялась больной ногой о спинку кровати. Просить кого-либо о помощи Аяса побоялась и попыталась сама передвинуть кровать к другой стенке, но, не рассчитав усилий, слишком облокотилась на поврежденную ногу и взвыв от резкой боли, рухнула на пол.

Ей повезло, что заняться «перестановкой мебели», она решилась ближе к ночи, уже выполнив всю повседневную работу и ее помощь, больше никому не понадобились. Аяса с трудом залезла на кровать, стараясь не тревожить ноющую, слегка опухшую ногу и полежав так около ханда, ожидая пока боль, хоть немного стихнет, сделала на ногу тугую повязку и надеясь, что может к утру боль пройдет, задремала.

Глава 4.

Работорговец, в столице был только один, и естественно, он был имперцем, некий Енин, и на вряд ли, он был однофамильцем работорговца купившего мужа Хейки Дугамал. Павел был более чем уверен, что это, именно тот человек, который ему и нужен, так что, он сразу же через линк нашел нужную информацию, выяснив, что торговое представительство «Торговый Дом Енин», располагалось в «нижнем городе», на перекрестке «Мясничной» улицы и «Южного» проезда.

В этом же одноэтажном здании, было отделение по торговле княжескими рабами, а вернее, отдельный кабинет, где, раньше, даже был свой менеджер, но, поскольку княжеский «живой товар» тут бывал редко, то эту должность упразднили, передав эти обязанности помощнику имперца.

Как узнал Павел, крупные преступления случались редко и за них обычно сразу казнили, так что, княжеские рабы, в основном, должники и мелкие преступники, задерживались здесь ненадолго, не более чем на пару дней, пока не выкупались родственниками, а в отсутствии же «спроса», они быстро перепродавались имперцу.

Когда карета, направляясь в «нижний город» вкатила на мост, через «Черную» речку, Павел, слегка повернувшись к Лирайн озвучил некоторые изменения в первоначальном плане, – ну, вот, и посмотрим на сколько ты взрослая, теперь ты моя рабыня, но не простая, а привилегированная, поскольку моя дочь, так что, если для остальных я хозяин или просто барон, то ты, можешь обращаться ко мне господин.

Как скажите господин, – согласно кивнув, ответила Лирайн, на что Павел лишь махнул рукой, размышляя как представиться работорговцу.

Барон Бай-Рон, – недолго думая, огласил Павел результат своих размышлений, даже не обратив внимания, на брошенный на него, Лейлиан, несколько ошеломленный взгляд и нервно вздрогнувшего Жатона.

Занятый своими мыслями, Павел не обращал внимания на окружающих, раздумывая, что даже если, кто-то из его компаньонов и ошибется, то при такой схожести фамилии и титула, никто не предаст этому особого значения, тем более, что свои настоящую фамилию, он светить не собирался, благо у личного браслета была функция «на предъявителя», позволяющая посредникам, заключать сделки, без указания, своих полных данных, чем Павел и решил воспользоваться.

Стоило только коляске остановиться у главного входа работоргового дома, как Жатон, спрыгнув с козл, подскочил к дверям, придержал перед Павлом распахнутую дверцу, замерев рядом, наблюдая за поднявшимися с кресел девушками.

Лейлиан, быстро спустившись из экипажа, как и следует послушной рабыне, замерла рядом с Жатоном, а вот следовавшая следом Лирайн, как, казалось бы, по привычке, но, как в последствии понял Павел, уже играя свою роль, остановилась, с недоумением сверля Жатона взглядом.