Квинт засмеялся и захлебываясь от смеха проговорил:

– Туллий, ты с детства меня удивлял своим тщеславием и высокопарными фразами. Но сейчас ты меня просто до смерти рассмешил. Я, конечно, понимаю: ты мой старший брат, и я должен тебе верить. Но, ради всех богов, объясни, за счет чего ты хочешь прославиться?

– Квинт, я с детства знал, что добьюсь очень многого. Да, у нас не так много денег и пока еще нет связей. Но поверь, брат: если есть желание – все это придет. А желание у меня огромное, я хочу прославить наш род, чтобы никто больше не коверкал нашу фамилию и не называл нас горошинами или сукновалами^>2. К тому же, ты ведь помнишь, как я поклялся над смертным ложем нашей покойной матери.

Брат стал серьезным.

– Ну конечно, Марк, я все это помню. Если честно, меня восхищает твоя целеустремленность. И если ты в это веришь, то поверю и я. Ты же мой брат.

И я обещаю тебе, мой родной Марк: я буду с тобой на этом трудном пути.

– Спасибо Квинт, – растроганно ответил Цицерон.

Братья обнялись и зачарованно продолжили смотреть вглубь этого города, как будто пытаясь понять и отгадать то далекое будущее, которое им уготовили боги.

На другой день, когда ближе к обеду братья проснулись, Диодот, которого они привезли с собой из Арпинума, позвал их в триклиний для позднего завтрака. Отец уже ждал за столом и жестом пригласил детей присоединиться к трапезе.

Завтрак был самым легким приемом пищи у древних римлян. На столе были лепешки из спельты (дикий вид пшеницы), похожие на современный хлеб, на выбор – с солью, сыром и медом. На отдельных тарелках лежали аппетитные оливки и финики. На столе находилась и большая ваза с виноградом, персиками и айвой, и, конечно, любимая братьями сырная смесь с чесноком, маслом, сельдереем и кориандром под названием «моретум» (от названия чашки), которая намазывалась на хлеб.

Только братья собрались намазать эту вкуснейшую смесь на хлеб, отец строго сказал:

– Сначала поешьте пульса. Тебе, Марк, с твоим слабым желудком это особенно необходимо.

Пульсом называлась каша. Вы не поверите, друзья, но она была основным блюдом у всех сословий в древнем Риме – и бедных, и богатых. Пульс готовили чаще всего из спельты с добавлением растительного или сливочного масла. Кашу варили на молоке или на воде, в зависимости от предпочтений семьи. Варвары даже называли римлян «кашеедами» за пристрастие к этому виду пищи.

Рабы принесли каждому из членов семьи по тарелке горячей каши. Марк добавил меда и с наслаждением стал уплетать кашу, зная, что она ко всему прочему очень полезна.

Отец тем временем начал разговор.

– Дорогие мои, мы переехали в Рим, чтобы вы могли получить хорошее образование, которое позволит вам достичь успеха. У меня есть хороший друг, дальний родственник нашей семьи. Он очень известный, грамотный и влиятельный в Риме человек, который и возьмет наставничество над Вами, но об этом более подробно мы поговорим в конце сентября.

– А сейчас я хочу вас обрадовать. Мы с вами идем на празднование Римских игр^>3, которые будут проходить с 5 по 19 сентября.

– Да здравствует Юпитер! – радостно воскликнул младший брат Цицерона Квинт. Он любил зрелища, в которых нужно было побеждать.

– Отец, а что мы будем смотреть? – спросил Марк, всегда любивший докопаться до сути.

– Мы обязательно пойдем в Цирк и посмотрим ристания^>4. А еще мы сходим на спектакль, где в главной роли играет известный комик Квинт Росций^>5.

– Спасибо, отец, – произнес Марк. Он очень любил сценические представления, где участники декламировали и играли роли. Он понимал, что это пригодится в будущей профессии юриста для достижения успеха.