Даже если это дар каких-то там злых сил, я не хочу этого знать, мне все равно.

Марго проснулась, собралась и пошла на работу еще до того, как у меня вообще включились мысли, и я стала хоть что-то понимать.

Минус – она готовится к новому дню раза в три-четыре дольше, чем я сама.

Минус – она оказалась веганкой, и моя попытка утащить из холодильника ветчину закончилась так себе.

Минус – ее тошнило в метро. Вчера мы обе были не в лучшем состоянии, и она толком не могла мне это “передать” по дороге домой, но сейчас мы огребли по полной. И как жить? Марго часто ездила на такси из-за этого, и яростно мечтала о покупке машины.

Минус – у нее есть невыплаченные кредиты. Один – на абонемент в тренажерный зал. Второй – на сумку.

Плюсы – у нее ничего не болит, ходит она легко и быстро, и в каждой полированной поверхности видно прекрасное отражение, которое можно прямо сразу на обложку журнала. Первый раз в жизни с Нового Года в детском саду, когда я была Снегурочкой, я довольна своим внешним видом.

Пожалуй, последний плюс был достаточно тяжеловесным, чтобы перевешивать любые минусы.

– Маргарита Сергеевна, опаздываете? – не успела свернуть за угол – проректор увидел. Марго бы моя подпрыгнула и вжала голову в плечи, но я заставляю ее обернуться уверенно и улыбнуться почти не испуганным оскалом.

– Доброе утро, Григорий Евгеньевич! – отвечаю я ему ее голосом. – Сегодня принесу Вам на подпись новогодний номер.

– А Жанна Оттовна?

– Жанна Оттовна в отпуске, Вы сами ее принудительно отправили. У нее было больше ста дней неотгулянных. Вы сказали, это безобразие.

Возможно, это самая длинная фраза, которую Марго ему сказала за все время своей работы в университете – но я же не Марго, чтобы бояться Страшного большого босса до помрачения рассудка. Что он мне сделает? Отругает? Уволит? Ха.

Да и смотрит он… Марго как-то иначе его воспринимает, наверное, но мне совершенно очевидно, что она ему просто нравится. Привлекает внешне, если не внутренним содержанием. А Марго все кажется, что он станет сейчас ругать ее за татушку на руке, или за глубину выреза, или за слишком высокие каблуки. Найдет, в общем, за что.

– Точно, – подтвердил он. – Я как-то и привык, что она всегда на месте, и никогда в отпуске не бывает. Хорошо, тогда буду ожидать Вас и новогодний номер.

Марго улыбается ему еще раз, прежде, чем уйти в кабинет, и на этот раз получается даже получше – кажется, ее почти животный страх перед начальством немного развеялся под моим влиянием.

Любые страхи напрасны.

Любые страхи ничего не делают лучше, и я тоже стараюсь ничего не бояться, когда в совершенно другой, чем вчера, одежде,в кармане кожаных модных штанов нахожу скомканную листовку. Нет, бояться нельзя. Ни мне, ни ей.

Работа делается как будто сама собой. Я почти не принимаю участия в процессе, да и не понимаю толком ничего – зато сама Марго – понимает и делает, словно игровой персонаж, поставленный на задание. Разбирает статьи и фотографии, и строчит что-то в социальные сети, и в свой канал тоже записывает “на автопилоте” какие-то видео. Я пересмотрела их – вроде бы, и ничего особенного, но как-то … залипательно. Талант у нее, наверное, есть, хотя академических знаний маловато. С другой стороны, зачем они ей? У нее и зарплата будет побольше моей, и обязанностей, хоть и столько же, но в текущей ситуации – все проще, потому что я могу не вникать. У нас разделение обязанностей: она гребет, а я думаю, как мы жить будем.

Интересно, а если на мою Марго побрызгать святой водой, я изыду? А если она, например, умрет, умру ли я с ней? А если она будет под наркозом, то я тоже? Спали мы одновременно – причем я даже немного дольше, значит, она может действовать без меня. А могу ли я действовать полностью без нее? Я же чувствую боль, например, это тут не совсем то же самое, что управлять марионеткой.