В этой деревне я уже был две недели назад, по приказу майора Сивонье провел переговоры с местными, наладил, так сказать, мосты и пришел к кое-каким призрачным договоренностям. За неделю, проведенную в гостях у местного вождя, смог вразумить местных, что им все равно придется свалить с насиженных мест, но есть шанс неплохо поторговаться с белыми. Я даже помог одному местному мужику из старейшин деревни с его раненой ногой. Старейшину на охоте порвала гиена, и нога жутко гноилась, даже странно, что еще не началась гангрена. Рану хорошенько прочистил, засыпал толчеными таблетками антибиотика, вроде помогло. А изначально местные жители просили ногу отрубить, а культю прижечь. В общем, даже с деревней все могло решиться миром, но почему-то большей части белых в Африке хочется все спорные вопросы решать грубой силой.

Сегодня утром мое отделение, которое усилили еще десятком легионеров-новичков, подняли по тревоге и в спешном порядке отправили в эту самую деревню – усмирять непонятно почему возникший бунт местных. Почему бунт должны были усмирять именно мы, а не местные власти – непонятно. Ладно бы еще была угроза для белокожих из числа работников компании, но здесь разработки еще не производились и белых не было. Опять же, совершенно было непонятно, почему нам выдали только винтовки и по три десятизарядных магазина на брата. То есть БК с гулькин нос, и про пулеметы с гранатами, положенные по штату, приказали забыть.

Теперь-то все сходится. Нас гонят на убой, чтобы потом обвинить в засаде местных и под шумок разгромить эту деревню, устроив ее жителям геноцид.

– Спроси у пацана, он знает, где точно разместилась засада на нас? – обратился я к Векесе.

Седовласый Векеса перевел мой вопрос. Пацан утвердительно закивал головой, радостно лыбясь, видимо решил, что раз я спрашиваю, где засада, значит, мы вступим в бой и отобьем его односельчан. Есть такая мысль. Отдавать под нож пару сотен африканцев не хотелось. Они мне, конечно, никто, но все-таки живые люди, опять же, лучше рубить врагов по частям, чем ждать, пока они выступят против меня единым фронтом. Сейчас рассчитаем взвод капрала Самни, а в дальнейшем предъявлю счет уже и капитану Харзе.

Пацан рассказал, что засаду на нас устроили в распадке между двух холмов при въезде в деревню. Злодеи разместились на вершинах холмов, установив на обратных склонах палатки, чтобы с комфортом пережидать полуденный зной.

Где располагались эти холмы, я знал, дорога, ведущая в деревню, делала зигзаг между двух огромных луж, в которых обычно нежились змеи и всякая ползучая гадость, потом грунтовка перепрыгивала через пересохшую из-за сезона засухи речушку, начинала подниматься вверх и проходила как раз между двумя невысокими холмами. Тот холм, что справа, был чуть повыше, а тот, что слева, чуть пониже, оба располагались примерно в ста метрах от дороги. Пространство между склонами холмов и пыльной грунтовкой было лишено всякой растительности и складок местности. Короче, идеальное место для засады, чтобы перещелкать пассажиров двух грузовиков, как мишени в тире.

При всей моей нелюбви к капралу Самни надо отметить, что вояка он был хороший и опытный, битый волчара, одним словом. У него за плечами долгие годы войн на Черном континенте. Такого на мякине не проведешь. Ну и остальные легионеры в группе капрала Самни тоже все с боевым опытом за плечами.

А вот в моем взводе, который численностью не дотягивает до полного состава в тридцать штыков, опытных бойцов всего трое, включая меня. Остальные – все сплошь новички, первого года службы, у которых из реального опыта только патрулирование и несение караула.