Дорога петляла, спускаясь с гор, вдоль невысоких серых домиков какого-то города. Когда улицы стали многолюднее, движение плотнее, пассажиры микроавтобуса оживились. Амир лихо втиснул машину на туристическую стоянку, раздал всем визитные карточки с номером своего мобильного телефона – на случай, если кто-то потеряется, и пожелал приятно провести время.

После прохладного салона автобуса воздух, словно вырывающийся из турбины самолета, обжег кожу. Ник протянул незнакомке руку, помогая выйти из автобуса. Она едва коснулась его прохладными пальцами, соскочила с подножки, отошла в сторону, отвернулась.

– Какая жара! – воскликнула Лана и надела широкополую шляпу. – Спасибо, Ник. Олег, вот тебе никогда не придет в голову помочь девушке…

– Девочки, берегите шкурку, – весело предупредил Борис. – Может, на лошадках?

Лана и Настя захихикали, отмахиваясь: да ну тебя!

Толпы туристов, позы, объятия, фотоаппараты и торговцы «артефактами», Индиана Джонс и «Красная планета». По раскаленной дороге двигался бесконечный поток туристов, проносились убогие пролетки с пассажирами и без, громко цокали копыта по каменной мостовой. Сонные верблюды со свалявшейся шерстью, лошади с устало опущенными мордами и смешные ослики. Широко улыбающиеся, «прокопченные» на солнце люди в белых одеждах и палестинских платках обступили со всех сторон, приглашая на экскурсию.

Алекс погладила сонную лошадку по морде, шепнув ей на ухо:

О, сколько самообладания

У лошадей простого звания,

Не обращающих внимания

На трудности существования…

Странно, вдруг вспомнила стишок, который читала мама в детстве. Еще фамилия была у поэта смешная – Фиолетов…

– Мадам хочет совершить восхождение в горы? Двухчасовая конная прогулка? – окликнул ее молодой бедуин, хозяин лошадки.

– Мадам хочет, – ответила Алекс беззаботно, продолжая гладить лошадь. – Очень хочет.

Огляделась с опаской по сторонам. Душа рвалась прочь от этого восторженного многоголосья, от людского запаха – туда, где тишина и покой. Но ехать с незнакомыми, как их назвал Сомов, «абреками» страшно. Проводник расписывал, как прекрасно вдали от шума и толп туристов.

Ник, наблюдавший за переговорами Алекс, настороженно замер, прислушиваясь к разговору.

– Не боитесь? – наконец не выдержал, подошел ближе. Она повернулась к нему с детским разочарованием на лице.

– Боюсь, – вздохнула. – Придется отказаться.

И направилась вниз по дороге.

– Стойте здесь, – остановил ее, поддавшись минутной слабости. Должен же кто-то защитить…

Алекс остановилась, не веря услышанному.

– Спасибо, – поблагодарила она, но в ее благодарности мужчина, державшийся с проводниками немного надменно, не нуждался. Проводники улыбались, многозначительно кивали в сторону Алекс, повторяя: господину и его жене понравится.

Дина обиженно отвернулась, делая вид, что разглядывает толпу, которая двигалась в сторону Розового города. Ник даже не предложил ей прокатиться на лошадях, просто сказал «до встречи» и ушел. Кто-то из ее подруг хихикнул:

– Как бы Ник не остался в горах с этой, как ты ее Дина назвала, «мышкой»?

Дина пожала плечами: просто жест вежливости, одинокая женщина и все такое.

Бедуин постарше показал Алекс, как садиться на лошадь, потом подхватил под мышки, и она оказалась наверху, вцепилась испуганно в вожжи, или как это называется, боясь свалиться в рыжую пыль. Оглянулась как раз в тот момент, когда Ник ловко вскочил в седло и придержал свою лошадь, норовившую выйти вперед. Рядом с ним шагал молодой бедуин, предлагавший ей прогулку в горы.

– Не беспокойтесь, я на два шага позади. Кстати, мы так и не познакомились. Николай.