Но как только ему это удалось, черный призрак швырнул в него словом «шар»… И Роман отступил, потерял с таким трудом отвоеванные позиции, а ледяной ужас вновь выполз наружу из его сознания.

Он не желал ничего знать о шаре. Он слишком хорошо помнил сверкающую пирамиду с золотым шаром на вершине… Помнил? Нет, конечно… Видел в кошмарах, в снах… Тогда откуда эта тварь знает и почему уверена, что именно это слово?..

– Вижу я тебя насквозь, человек. Слишком хорошо знаю твои помыслы и затаенные страхи. – Он сказал слово «человек» с нескрываемым презрением, и это совершенно неожиданно помогло Роману вновь обрести уверенность.

– А кто ты сам?

– Я дейм. Но откуда тебе знать, что это значит!

– А ты объясни, не стесняйся!

– Деймы – самые совершенные существа в этой части Вселенной. Избранный народ, призванный управлять всеми остальными формами жизни.

– Кто вас избирал? Вы сами, конечно? В нашей истории появлялись иногда такие «избранные» народы, но, мне помнится, все они почему-то плохо кончали.

– Хватит болтать, ты, смердящее порождение кучи бацилл и слизи! У меня мало времени. Немедленно возвращайся на рудник! Ты слишком много бегаешь, слишком часто забываешь о своем задании!

– О задании? – Дейм говорил слишком уверенно, и Роман вновь почувствовал страх и растерянность.

– Как только вернешься на рудник, сиди тихо, жди прилета корабля землян. Мы сделаем так, чтобы тебя взяли на этот корабль. Твоя задача – вовремя оказаться в нужном месте. Любой ценой до старта ты должен быть на корабле. Об остальном узнаешь позже.

– Да кто ты такой, чтобы диктовать мне приказы, с чего ты взял, что я буду им подчиняться?

– Будешь. Вспомни о шаре. О том, что в твоей голове.

И Роман ощутил стальную круглую болванку, втиснутую ему в мозг. От нее сейчас волнами шла нестерпимая острая боль, она ломала его волю, уничтожала всякое желание сопротивляться. Судорожные спазмы сжали легкие, сердце. Он задыхался, терял сознание, потом боль отпустила, исчезла совсем.

– Когда-то ты был человеком. А теперь ты ничто, нуль, козявка, не обладающая собственной волей. Мы нашли твое изуродованное тело в поясе астероидов, память еще не успела остыть, и это было все, что нужно. Такие вещи, как ты, мы конструируем десятками, по мере надобности. Это очень просто: немного слизи, чужая память, управляющий шар. Вещь, имеющая смысл лишь в пределах отведенного ей задания и исчезающая вместе с ним. – Он замолчал, давая Роману возможность осмыслить услышанное.

– Но у меня же есть имя, я чувствую себя человеком! Это ложь, чудовищная ложь!

– Даже имя у тебя чужое. Так ты будешь делать то, что тебе приказано, или мне применить третью степень воздействия и управлять тобой на расстоянии, как механической куклой?

– Я буду, конечно буду, у меня же нет выбора. – Говоря это, Роман медленно, незаметным движением достал из-за пояса лазерный пистолет и, не поднимая его, лишь развернув ствол в сторону призрака, нажал гашетку.

Фиолетовая игла луча с тихим шипением перечеркнула пещеру и уперлась в ту часть контура, где у дейма должна была быть грудь. Какую-то долю мгновения казалось, что мрак полностью поглотит и нейтрализует луч лазера, но вдруг с легким хлопком весь абрис ослепительно вспыхнул, словно его облило пламя, и контур стоящего у стены существа обрел объем. Продолжалось это ничтожную долю мгновения, как при вспышке магниевой лампы. Но следующий заряд уже повторил путь первого, и вновь на долю секунды возникла огненная скульптура. Она была меньше первой, значительно меньше! А Роман все давил и давил на спуск. В том месте, где стоял призрак, размеры вспышек продолжали уменьшаться, пока очередной заряд сконцентрированных фотонов не пролетел сквозь пустое пространство и не ударил в стену, разбрызгав во все стороны расплавленные капли базальта. Сквозь затихающий треск и вой он услышал обрывки слов, или, может быть, то был стон? Крик боли? Он разобрал лишь часть фразы: