Кленову казалось, что он медленно погружается в зыбкое болото слов, странно закольцованных фраз и таких же бессмысленных действий.

– Мы предоставим вам все материалы и создадим условия для их изучения. Я дам распоряжение своим референтам, вы получите материалы по любой интересующей вас отрасли.

«И утону в потоке ни о чем не говорящих цифр», – со злостью подумал Кленов. Вслух же сказал:

– Отчеты я успел изучить в столице. Меня интересуют некоторые конкретные факты, в них не отраженные.

– В наших отчетах мы отражаем все, абсолютно все. Конечно, при их объемах одному человеку трудно за всем уследить.

– Группа специалистов изучала их содержание в главном вычислительном центре. Их выводы, прямо скажем, неутешительны.

– Чем же вызван столь пристальный интерес к нам со стороны федерального правительства? – Сами выводы, казалось, Адамова не интересовали вовсе.

– Прежде всего катастрофическим падением инициативы и общественной активности со стороны ваших граждан.

– Вряд ли эти выводы верны. В последних выборах, к примеру, участвовало девяносто восемь процентов взрослого населения страны, разве это говорит о падении общественной активности?

– И девяносто девять процентов из них проголосовали за ваш Совет в полном составе.

– Это не имеет никакого значения. У нас единый Совет. Наличие каких-то фракций, различных программ лишь затруднит развитие нашей маленькой изолированной колонии. В других крупных поселениях такие методы, возможно, оправданны, но не у нас.

Адамов потерял к беседе всякий интерес. Казалось, иногда он почти засыпал, хотя Кленов подозревал, что это всего лишь игра, стремление показать собеседнику, как сильно тот злоупотребляет его временем и вниманием. Ему оставалось в условиях этого вежливого равнодушия добиться хотя бы самого главного. Хотя бы того, без чего он не мог продолжать здесь свою работу.

– Мне нужна лаборатория, группа хороших органиков и биологов. Распорядитесь также, чтобы ваш отдел по перемещенным лицам выдал мне все материалы по некоему Гравову. Роману Гравову. Он прибыл к вам примерно четыре месяца назад.

– Конечно, конечно! Я немедленно распоряжусь!

Сонливость председателя мгновенно исчезла. Обрадованный Адамов стремительно вылетел из-за стола для прощального рукопожатия.

– Да, и еще. Мне потребуется персональный кар с индивидуальным питанием.

– Вы можете воспользоваться моим личным. Так у вас будет меньше неприятностей с дорожной полицией. Персональные кары у нас, знаете ли, запрещены. Только члены Совета имеют право ими пользоваться, но для вас мы, естественно, сделаем исключение.

Впереди, за подземным причалом, ворочалась живая ядовитая масса воды. С каждым приливом она поднималась на метр и через шесть часов вновь опускалась до прежней отметки.

Шли третьи сутки изнурительного ожидания и полной неизвестности. Силы Романа были уже на исходе.

Иногда по подземной лагуне проходили странные кольцевые волны, возникало и гасло свечение каких-то микроорганизмов, способных жить в этом растворе фтористого водорода с примесью цианидов.

Роман знал, что даже кожный контакт с этой водой для человека смертельно опасен.

Приходилось признать, что он сам загнал себя в ловушку, из которой не было выхода. Вода во фляге почти кончилась. Продукты тоже подходили к концу, и если в течение двух ближайших дней ничего не изменится, ему все же придется, прежде чем он окончательно ослабеет от голода и жажды, предпринять попытку вернуться через грот. Возможно, она удастся, хотя шансов ничтожно мало.

Угнетающе действовало однообразие обстановки: неменяющееся освещение и почти полная тишина, нарушаемая лишь монотонными громкими шлепками крупных капель воды, сочившихся из какой-то трещины в потолке грота. Эти шлепки раздражали Романа больше всего. Дробясь и отражаясь вместе с эхом от сводов грота, они лезли в уши неустанно и методично. Иногда они казались ему маятником гигантских часов, отсчитывающих секунды его жизни, иногда – ударами молота по наковальне, вместо которой он все чаще и чаще ощущал свою собственную голову. И если, забывшись на несколько минут, Роман отдавался этому ритму, тот уводил его в сторону весьма странного состояния. Начинало казаться, что стены грота становятся непрочными, что они слегка деформируются, постепенно и незаметно уменьшая его жизненное пространство.