– Зачем ты наговариваешь на человека? Он с организованной преступностью воюет. Он на стороне закона.

– Это пока, Степушка. У всех, кто как ты выражаешься, воюет, контузия или посттравматическое стрессовое расстройство. Почему он к депутату прикопался? Никонов Матвей не простил ему какую-нибудь дичь и его закопает живьем.

– Ты договоришься мне тут, Дарья Всеволодовна.

– Как можно к вам обращаться? – Обратилась Дарья к нему.

– Беркутов Кирилл Андреевич. Заместитель руководителя Североморского управления, – Кратко представился он.

– Очень приятно. Кузьмина Дарья Всеволодовна. Я из «Аквакультуры». Кирилл Андреевич, идите с Канатиковым, и вас прихлопнут как муху! Куда Никонов нас втравляет! Я не обязана отбиваться от вооруженных браконьеров! – Дарья, не подлежало сомнению, не планировала двигаться из машины раньше положенного, уделяя внимание маникюру.

– Дашуха, ты по первости там взаправду не нужна. Отъезжай давай, и мы пойдем вершить правосудие. Заходи как выстрелы стихнут, – За Канатиковым он выбрался из машины. Его последняя инспекция была сто лет назад. Охранники изучили их документы. По территории склада, вдоль стены мимо ряда вплотную прижатых друг к другу закрытых вместилищ они дошли до распахнутого контейнера.

– О трупах и шрамах Кузьмина нам наговорила для острастки. Никонов нормальный. Иногда может что-то забыть. Ну, его ж контузило. Врачи поставили штамп «годен к службе». Не человек он что ли? Во что хочет, в то и одевается. Нам нужно хранилище номер пять, арендуемое АО «Крабстор». Как Матвей все это разузнал, ума не приложу. Вы же читали его досье? – Беркутов не ответил, они вошли в контейнер, заставленный большими наполненными водой вольерами, перетянутыми сеткой. Внутри сновали люди, грузящие морских обитателей в само созданный бассейн из краболовок. Документов, что на камчатского, стригуна и японского крабов, что на семгу браконьеры не предоставили, а вытащили пистолеты. Он не то, чтобы не помнил, как нажимать на курок, но опешил от чужой наглости. Браконьеры не жалели крабов и гребешков в стеклянных резервуарах, целились не глядя, стреляли по нему и Степану. Беркутов и Канатиков на автомате плюхнулись плашмя за стеклянную стену бассейна. Пули пролетали поверх их голов и застревали в стене.

– Их пятеро. Стреляют трое. Шестьдесят патронов. Они всю рыбу угробят. Крабы же не живут без воды…

– Три-пять часов, – Беркутов никогда не попадал в перестрелки.

Браконьеры смелели и лезли рожон. Один из браконьеров обошел бассейны и прицелился в Кирилла Андреевича. Степан запричитал:

– Никонов, нас убьют же, мать твою… Где тебя носит?

В ту же секунду, за их спиной прогремела двойная череда выстрелов. Целящемуся в Беркутова пуля угодила в ногу. Браконьер с криком упал, второй браконьер покачнулся и сел на корточки, выронив пистолет, а третий без сознания грузно повалился на угол стены.

– Степан, подходи. Никого предупреждать я не буду, – Беркутов девять лет не слышал смутно родного бархатного тембра, в котором прятались злые ноты.

– Да, товарищи, браконьеры? – Заговорил Степан. – Вы его слышали. Считайте, это наше общее предупреждение. Поднимайте руки вверх. Он, я и мой товарищ выстрелим сразу на поражение. Между делом, мой друг, по твою душу, со мной Заместитель руководителя по надзору за водными биоресурсами по Мурманской области, Архангельской области, Ненецкому автономному округу Североморского управления, – Степан отряхнулся и поднялся на ноги. Старший сержант пошел к поверженным бандитам.

– Для чего мне эта информация?

– Человеку наобещали с тобой встречу. За тобой не угнаться.