И больше никаких контрабандистов, ночных кошмаров, ускользания от стражей. Больше никаких проверок и подработок няней или уборщицей.

Свобода!

Ой.

Тень, дурно пахнущая сыростью и луком, буквально перегородила мне путь. Я попыталась обойти её, но тень неизменно мешала.

- Добрый день, мадмуазель Агата Аими. Служба мигрантов Хонорайна, страж третьего уровня Поль Родж. Нас уведомили о том, что ваши документы поддельные. Прошу пройти с нами.

А?.. Надо мной возвышался крупный мужчина в традиционной форме миграционной службы. Его оценивающий взгляд скользнул по моему лицу и фигуре, словно я лично предложила стражу что-то непристойное.

- Но... - потянула я растерянно: - Почему? Кто уведомил?

- Мы не имеем право разглашать имена наших доверенных лиц, - ухмыльнулся он, и запах стал просто невыносимым. В последнее время, видимо, на нервной почве, дар рушил преграды.

Ах, доверенное лицо! Выходит, бывший контрабандист - тот ещё многостаночник! Напрямую не получилось, решил с другой стороны подойти!

Злость неожиданно придала мне сил.

- По новому закону приезжим даётся месяц для оформления документов! По какому праву вы решили меня задержать?

Звонкий щелчок наручников был ответом. Страж резко дёрнул меня к себе, едва ли не касаясь языком мочки.

- То месяц, красотка, а ты три года живёшь в Хонорайне по поддельным документам. Не пора ли платить?

- Кому? - не поняла я, на автомате отшатываясь от стража. Запах не просто резал нос - казалось, он проникал в горло, в кожу, мешал думать и размышлять. Его было много, много, ненавистного, противного, прямо как в детстве, когда один папин советник гладил меня по голове. Его едкий, пугающий запах я не могла переносить - кричала, плакала, убегала, лишь бы больше не дышать с ним одним воздухом.

Через полгода советника поймали на растление детей и казнили.

- За своё незаконное проживание в Хонорайне, красотка, надо платить. Понимаешь, о чём я?

- Нет, - и вправду не понимала, - я плачу налоги и пошлины. Что ещё? И на каком основание вы меня сковали?!

Как назло, из холла библиотеки разом исчезли люди. За столом секретаря сидела лишь мадам Луи, но она даже не смотрела в мою сторону.

- Видишь, красотка? Никто не собирается тебе помогать, - пропел этот... дурно пахнущий, - пойдешь со мной, я сказал! И лучше не сопротивляйся!

Мадам Луи делала вид, что оглохла. Но я не хотела оставлять её совесть чистой.

- Мадам Луи! - закричала во всю мощь: - Прошу вас, меня хотят убить, пользуясь тем, что я иностранка! Скажите Касси или мистеру Фабьену!..

- Заткнись! - короткий рёв и удар по лицу. В носу разом забулькало, а перед лицом заплясали звёздочки. Дух выбило напрочь - и я с криком полетела на пол, чтобы утонуть в спасительной тьме.

Сквозь туман прорывались голоса. Они звучали на громких, визгливых тонах, будто торговки на утренней ярмарке. Вдохнуть. За один вдох я узнаю больше, чем за сто взглядов, но дышать не получалось. Только бездумно хватать ртом воздух.

- Не будет проблем?! Ты подставил меня, дядя! Наплёл, что девочка не найдётся, девочка никому не нужна, кроткая, послушная... Эта дура орала на всю библиотеку, что я хочу её убить! Послушался тебя, связался с эр-хатонкой!.. Она ж сумасшедшая!

- Ты как был недалёким, Поль, так и остался! - второй голос словно молнией ударил. Ну конечно, я не ошиблась. "Доверенное лицо" миграционной службы - мой старый знакомый контрабандист. - Ты должен был просто забрать её в отдел! Просто забрать, и в тюрьме она бы мигом оказалась в нашей власти! А ты что устроил?!

- Ладно-ладно, дядя. Я понял. Что мне делать?

- Что ему делать! Ну, молодёжь, расскажи, помоги! Ты, главное, по существу с начальством поговори - мол, документов нет, а бешеная девка сама набросилась. Твоё слово против этой иностранки! Запри в тюрьме да поучи уму разуму, пока ласковой не станет. В первый раз что ли?..