– Мало того что кругом охрана и все лучшие всадники на много миль находятся в замке, так еще на дорогах полно народа, который направляется сюда, чтобы участвовать в тинчале и в играх.

– В тинчале?

– Тинчал – это охота. Обычно на оленей, но в этот раз, может быть, на кабана. Один из конюхов говорил Алеку, что в восточном лесу появился здоровенный кабан.

Джейми положил свою большую руку мне на спину и повернул меня лицом к длинной светлеющей щели в приоткрытой двери конюшни.

– Идем, – сказал он. – Я отведу вас обратно в замок.

Я отодвинулась от него и сказала сердито:

– Не беспокойтесь, я сама найду дорогу.

Он твердо взял меня за локоть.

– Надеюсь, что найдете. Но не думаю, что вам стоит встречаться с охранниками Колума один на один.

– С чего бы это? – огрызнулась я. – Я ничего плохого не делала, а гулять за воротами замка не запрещено.

– Нет, не запрещено, – ответил он, задумчиво глядя в темноту. – Сомневаюсь, что они захотели бы вас беспокоить, но, вероятнее всего, стражи стоят на посту в компании фляжки. Выпивка – приятный друг, но не слишком разумный советчик в том, что называется приличным поведением, особенно если милая хрупкая барышня натыкается на вас в темноте.

– Я же наткнулась в темноте на вас, – храбро возразила я. – К тому же я не очень-то хрупкая и не особенно милая, тем более сейчас.

– Я был сонный, но не пьяный, – заметил Джейми. – И, оставляя в стороне вопрос о вашем норове, должен заметить, что вы намного меньше любого из стражей Колума.

Я оставила эту реплику без ответа – разговор заходил в тупик – и попробовала другую тактику.

– А почему вы спите в конюшне? – спросила я. – Разве у вас нет постели?

Мы в это время шли по огороду около кухни, и лицо Джейми освещал только слабый свет звезд. Он был сосредоточен, смотрел под ноги, но при этих словах бросил на меня быстрый взгляд.

– Ай[15], – произнес он и некоторое время продолжал молча идти, прежде чем ответить: – Я решил, что мне лучше не высовываться.

– Потому что не хотите присягать Колуму Маккензи? – предположила я. – И не хотите, чтобы из-за этого поднялся лишний шум?

Он снова поглядел на меня – с любопытством.

– Вроде того.

Одни из боковых ворот гостеприимно стояли открытыми, и фонарь, который горел рядом на камне, бросал на дорожку желтую полосу света. Мы уже почти достигли этого сигнального огня, когда чья-то рука зажала мне рот, и земля ушла у меня из-под ног.

Я сопротивлялась, но мой противник носил толстые перчатки, которые я не могла прокусить, и был к тому же, как и предупреждал Джейми, намного крупнее меня.

У Джейми, как видно, были тоже некоторые трудности – судя по звукам борьбы и проклятиям. Борьба закончилась внезапным сильным ударом и взрывом шотландской ругани. Раздался чей-то смех.

– Боже правый, да это же молодой парень, племянник Колума! Припозднился ты к присяге, паренек, а? Кто это с тобой?

– Девчонка, – отвечал на это человек, который держал меня, – ничего себе, славная, да и не тощая тоже.

Он убрал свою руку с моих губ и беспардонно схватил меня за другое место. Я возмущенно завопила, крутанулась, ухватила его за нос и дернула. Он отпустил меня с ругательствами, от которых у иных завяли бы уши. Я поскорее отступила в сторону, подальше от вонючего перегара, и почувствовала прилив благодарности к Джейми. Его намерение проводить меня оказалось ненапрасным.

Он, кажется, смотрел на это иначе, тщетно стараясь отделаться от вцепившихся в него мужчин. В их действиях не было ничего враждебного, однако они были тверды в своих намерениях. Они направлялись к воротам и волокли Джейми за собой.