Вот только считал ли так повелитель курангов? При одной мысли об этом у Дургала мороз пошёл по стене. Дургал не боялся ни людей, ни нелюдей, ни зверей, ни злых духов, случалось ему в одиночку нападать на многих и сражаться с гоблинами в их жутких, тесных норах. Не пристало дваждырождённому и одному из военных вождей курангов кого-то бояться!

Кроме бога курангов, бога войны, великого Кро-Кроаха. Ибо сам Кро-Кроах, Туманный Плащ, Кро-Кроах, Владыка Гончих, Кро-Кроах, Кормитель Воронов сейчас шёл во главе своего народа на покорение земель, принадлежащих развращённым сытой жизнью последователям безымянных и чуждых людям богов. И Кро-Кроах презирал любой намёк на слабость и нерешительность.

На миг Дургалу закралась в голову предательская мысль о том, что бог-повелитель предпочтёт увидеть свою армию в земле, чем увидеть в своём народе недостаток доблести. Он стиснул зубы, что придало его загорелому лицу, обрамлённому седеющими чёрными волосами, ещё более мрачное выражение. Говорили, что Кро-Кроах может читать мысли, хотя сам Дургал не был в этом уверен. Но если всё же может, что он сделает, когда увидит в голове одного из своих вождей такие сомнения?

Так или иначе, способа отвертеться от возвращения к нему с донесением не было.

Кро-Кроах не любил ни яркого солнечного света, ни рукотворных построек. Вот и сейчас он остановился в самой тёмной роще, которую нашёл в ближайших окрестностях Мерани. Когда Дургал достиг её, сумерки уже сгущались, но внутри не горело костра. Военный вождь оставил своего коня у молчаливой почётной стражи, днём и ночью окружавшей местопребывание Кро-Кроаха и вошёл в рощу с невольным трепетом. Трепет был, конечно, вызван не тем, что роща пропахла кровью и не развешанными по веткам кусками тел саклибского юноши и девушки, лучшей добычи, преподнесённой богу войны в благодарность за победу. Эти двое легко отделались – курангу, сочтённому отступником, так не повезёт.

Так что когда в полумраке вспыхнули синим огнём два глаза, взгляд которых словно пронзал насквозь, Дургал на миг замер, скованный сомнением и страхом. Лишь когда Кро-Кроах тяжко шагнул вперёд, военный вождь сбросил с себя оцепенение – и с трудом подавил порыв отступить назад.

Дургал был высок ростом и крепок телом, даже по меркам курангов. Он не привык, чтобы на него смотрели сверху вниз. Но здесь уж было ничего не поделать. Даже останься Кро-Кроах вдруг без своего рогатого шлема и старинного доспеха с плащом, которые он не снимал никогда – если они вообще снимались – Дургал всё равно выглядел бы рядом с ним почти что ребёнком. А его оружие казалось игрушечным по сравнению с копьём бога войны, толщиной с молодое деревце. Сейчас фигуру Кро-Кроаха уже окутывал холодный туман – в полумраке сложно было сказать, где кончаются его длинные седые волосы с окладистой бородой и начинается туманная дымка. Пылающие глаза не отбрасывали света. Голос, на удивление, был тихим и высоким, как шелест ветра в кронах:

– Дургал. Говори, что пришёл сказать.

Дургал заранее обдумал, что он пришёл сказать. Совладав с собой, он повёл своё донесение – тщательно избегая всего, что могло показаться советом, но как можно ярче описывая трудности.

– …среди тех, кто вырывался из города по западной дороге, мои передовые всадники заметили один отряд в пару дюжин верховых, но большая часть тех, что сбежали от нас, ещё прячется за стенами Мерани, – закончил он.

– И уж верно твои всадники перехватили тот отряд?

Дургал снова вздрогнул, потому что на этот раз вопрос исходил не от Кро-Кроаха – а он даже и не заметил, когда в роще появилось третье существо. Он позволил себе на миг перевести взгляд с бога войны на главнейшего из служителей бога.