─ Ты же читала. Он подал запрос тридцать лет назад в надежде отыскать в России родственников. Но запрос где-то затерялся. И лишь сейчас…

─ Очень вовремя! ─ Перебила его мать. ─ Что ж, мы поймали удачу за хвост. А я ещё сомневалась в существовании золотой рыбки!

─ Скорее курицы, несущей золотые яйца! ─ Усмехнулся мой муж.

Жанна Игоревна резко поднялась и направилась к выходу.

─ Завтра встречусь с представителем той самой курицы. Дам немного денег, включу своё обаяние.

─ Зачем? ─ Удивился Антон.

Женщина остановилась у двери и пристально взглянула на сына.

─ Совсем дурак? Да чтобы господин Кисли больше не усердствовал в поисках других наследников. Кто знает, кого он ещё раскопает!

Почему столь давний разговор всплыл в моей голове? Не знаю. Я вдруг почувствовала, всё, что случилось со мной, случилось не просто так. Все события логичны и взаимосвязаны, вот только ту самую связь я никак не могла уловить. Ну не обладала я острым умом Жанны, её даром предвидеть и предвосхищать события. И всё же… Эта статуэтка… Почему она так взволновала меня? Простое совпадение или знак свыше?

Мама недолюбливала мою бабушку. Поэтому виделись мы редко. Но в памяти сохранились обрывки воспоминаний про пылко влюблённого юношу, кажется, Августа Фон Штрауса, покинувшего Родину ради русской красавицы. Даже после смерти моей пра-пра-бабули, он оставался верен ей.

Да! Вот, что подсознательно смутило меня. На обратной стороне подставки моё подсознание запечатлело бувы «А.S.». Совпадение? Возможно. И всё же я решила провести собственное расследование.

─ Ну и?

Неужели я уснула, причём так крепко, что не услышала, как вернулся Тарас? Мало того, что Страхов вернулся, он успел принять душ, переоделся в гм… полотенце, и вот теперь груда мышц с капельками струившейся воды нависла надо мной.

Я подскочила, как ужаленная, понимая, что нарвалась сама, но совершенно не подготовилась. Великолепные кружевные сорочки пылились в гардеробной комнате в то время, как на мне красовался старенький спортивный костюм, тот самый, в котором я покинула дом мужа. А в чём, прикажете, ремонтом заниматься? Уж точно, не в бальном платье. Взъерошенные волосы, опухшее ото сна лицо. Я совершенно не была готова к тому, к чему в продвинутой Европе и в не менее продвинутой Америке готовились целую неделю. Я уже открыла рот, чтобы сказать, что передумала, что собираюсь перенести день исполнения не-совсем-супружеских-обязанностей на неопределённый срок, но Тарас опустился на кровать рядом со мной и медленно потянул ползунок молнии. Я слышала лёгкий скрип каждого её звена, но вдруг тот самый скрип заглушил стук моего собственного сердца. Вжик! И трикотажная спортивная куртка оказалась на полу. Я почувствовала себя уязвимой и незащищённой под пристальным взглядом глубоких карих глаз. Тарас не спешил. Он изучал меня, неторопливо и осторожно, боясь спугнуть мгновение так же, как и я. Наконец, его ладонь прикоснулась к моему плечу, пальцы тронули ключицу и ямочку на шее, скользнули вниз, лаская ложбинку на груди. Я почувствовала странное тепло и… возбуждение. С мужем такого не было, по крайней мере, в последнее время. Всё происходило быстро и как-то скомкано, не доставляя удовольствия, ни мне, ни ему. Я радовалась, что исполнение супружеских обязанностей происходило всё реже, и не ревновала Тоху, зная наверняка, что его любовницам достаются жалкие крохи. Воистину, мужчины-неудачники являлись неудачниками во всём, а победители…

Мои размышления прервали новые ощущения. Тарас глубоко вздохнул, когда его пальцы пробрались сквозь кружево бюстгальтера и дотронулись до моего соска. Я же едва сдержала крик. Это лёгкое прикосновение вызвало во мне новую волну желания, и я не собиралась сдерживаться. Я обняла Тараса за шею, провела большим пальцем по щеке и ощутила шелковистую гладкость. Свежая царапина. Значит, только побрился. Надо же, в отличие от меня, Страхов подготовился к нашей первой ночи. К ночи любви. Любви? Как такое мне в голову пришло? Тем не менее, странное чувство, названия которому я не могла дать, мягко ложилось на то самое слово.