В один из дней Таня опять позвонила соседке и узнала:

– Твоя бабушка умерла 3 дня назад. Мы не знали как тебе сообщить. Телефон ты не оставила. Похоронили в складчину.

С Таней случилась истерика.

– Как я ненавижу тебя, Гедеван.

Гедеван, узнав о печальном событии, всполошился, повез тут же Таню к свежей могиле, предварительно выяснив на каком именно кладбище похоронили старушку. Накупил цветов, директору кладбища, стоявшему на вытяжку, подробно объяснил каким именно камнем отделать цоколь и какой конкретно памятник он хотел бы тут видеть. Таня сидела в машине и смотрела сквозь слезы в одну точку – на свежий холмик с завядшими гвоздиками и охапкой дорогущих роз от Гедевана. Его же заботил на тот момент только одна мысль.

– Могила должна быть в порядке, чтоб перед людьми было не стыдно.

Таня слушала его и думала, что Гедеван и многие жители Грузии живут на разных планетах. Еще год назад соседку в корпусе напротив похоронили в старом шкафу. Никто и не удивлялся. Время такое.

11. Таня медленно переваривала факт ухода бабушки, единственного родного человека. И думала, как жить дальше, на что опираться в этой жизни. Бабушка Клава, хоть и многое не понимала в этой ежеминутно меняющейся круговерти, но имела внутренний стержень. Она говорила Тане в самые аховые моменты:

– Ныть нельзя. Дело не поправишь, а хуже сделаешь и себе и людям.

– Перемелится – мука будет и сама по сусекам растрясется.

– Бывает и хуже худшего.

– Верь, что впереди свет и будут у тебя силы его увидеть.

У бабушки жизнь была тоже не сникерс в розовой обертке. Ее, 16 -летнюю угнали на работы в Германии. И было там всякое, три романа написать мало будет. В 45 -м познакомилась она с молоденьким солдатиком, Таниным дедушкой. Поженились. Вначале не было у них ничего, даже табуретки. Потом тихо – тихо, все наладилось. Дедушкину военную часть перевели в Вазиани. И так они оказались в Грузии.

Вспомнилось еще бабушкино высказывание:

– Никакая пакость не бывает навсегда.

Да, сегодня она, Таня, любимая игрушка Гедевана, но в любой день может все измениться и потому надо быть готовой к этим переменам.

Таня сама пришла в кабинет Гедевана и потребовала.

– Я хочу учиться.

Гедеван поднял седые брови.

– Делать тебе нечего портить глаза над бумагами. Болтаться на лекциях и курить со всякими стервами. Этого не будет. И не мечтай. Если ты хочешь диплом, то завтра я тебе три принесу. Не проблема.

– Нет, мне нужны книги по медицине.

– Сидишь на все готовом, нет, надо какой-то мутью забить голову.

– Нет, я хочу! Хочу! Хочу!

– О! Уже мозг вынесла. Будут тебе книги. Список есть?

– Нет пока.

– Вот и иди пиши.

И выставил из кабинета.

…. Через пару дней Ладо привез Тане книги строго по списку. Вручил сумку и улыбнулся.

– Калбатоно Таня! Если что надо будет, вы только скажите. Весь Сухой мост (1) перерыл

И добавил тихо.

– Понимаю, как тут тяжело сидеть.

Таня заглянула в карие глаза помощника Гедевана и ощутила прилив нежности. Этот Ладо совсем другое дело. Павиану до него как до Луны, пешком и вплавь не добраться.

Примечание.

1. На Сухом мосту продают старые книги и вещи.

12. Вялотекущее болото было прервано новостью. Таня обнаружила, что она беременна. Гедеван находился на службе и было время для обдумывания.

…Как-то в 12 лет Таня подслушала разговор мамы и бабушки. Они были уверены, что Таня играет во дворе и называли всё своими именами. Речь шла об очередном аборте. Двадцать пятом или двадцать шестом. Примерно так же неделю назад мама говорила бабушке о походе к стоматологу, коренной зуб разболелся и надо удалять. Таня всегда была впечатлительной девочкой и представила себе явственно, что у неё могло быть 25 или 26 братьев. Она страстно мечтала иметь братика и умоляла об этом родителей, но её одёргивали.