Но сегодня этого привычного теплого чувства не было. Ни грамма надежды…

Во дворе раздались голоса, скрип ворот. Таня бросилась к окну. Гедеван на машине куда-то уехал.

Таня забарабанила в дверь. Подняла крик.

– Выпустите меня отсюда. Вы будете отвечать! Слышите?!!!!

Ответом была тишина.

7.

Утром Тане принесли завтрак. Среди предложенного была даже баночка икры. Красная зернистая масса вызвала у Тани усмешку. Там, где оставалась её бабушка, соседи из корпуса, пара подруг, с кем она общалась, покупка турецкого маргарина было событием. У всех в круге ее общения постоянно не хватало элементарной еды.

Перед глазами замелькали моменты недавнего прошлого. Вот они сидят с бабушкой у железной печки, пьют «кофе» из молотого овса и смеются. Вкус просто один в один с натуральным напитком. Соседка Нино занесла им три штучки Сигуа – тарталетки из кукурузной муки. И получилось целое пиршество. А тут икра и свежие булочки с настоящим маслом.…

Тане было невдомек, что всё это были детали психологического давления, которым окружил её Гедеван. Он как-то проезжал мимо их школы на машине, случайно увидел Таню, выходящую с одноклассницами из двора, и запал.

– Хочу вот эту и всё.

Остальное было делом техники, довольно несложным для генерала МВД. Колебания, есть или не есть эту самую икру, быстро остались позади. Таня с удовольствием позавтракала.

Со двора донёсся шум. Ворота открылись и впустили машину хозяина. Вскоре Таню опять пригласили в кабинет к Гедевану.

– Ну как тебе спалось на новом месте, моя девочка? – спросил он игривым тоном.

– Я хочу домой.

– С бабушкой твоей я уже всё уладил, – как ни в чём не бывало продолжал Гедеван. – Она видит, что я человек серьёзный и не против, что ты здесь останешься. Так что не надо капризничать.

– Я хочу это сама услышать. Я настаиваю… – завелась Таня.

– Вай, ты не на трибуне и не в парламенте. Не надо настаивать. – Усмехнулся Гедеван. – Позвоним, поговоришь с бабушкой. Аба, продиктуй соседкин номер.

С приключениями, но дозвонились и до бабушки.

Таня услышала ее дрожащий голос.

– … Да, деточка, да милая…. Как ты? – и заплакала. – Раз уж ты вышла замуж, то тебе надо быть …. – снова всхлипы. – С Гедеваном.

Таня стояла в оцепенении.

Что случилось с бабушкой. Почему она не протестует? Как этот толстый бурдюк с вином смог убедить ее, что это именно «замуж».

Эх, Таня – Танечка, далеко ей было до генерала МВД, прошедшего по карьерной лестнице огонь, воду и медные трубы.

8. Прошло два дня.

Ничего примечательного не произошло. Таня сидела у себя в комнате и смотрела в окно. Дача и ее обитатели жили своей обычной жизнью. Охранник в будке лежал и смотрел телевизор. Собака созерцала жизнь в тени под деревом без движения. Шофер курил около крана. Гедеван находился где-то в доме. Примерно то же самое было и раньше.

Принесли обед из ресторанных блюд. Повар явно постарался на славу.

Орать и стучать Тане не хотелось. Ее никто не беспокоил, словно о ней забыли. Таня поймала себя на мысли, что привыкает к своему новому положению и оно не кажется ей каким-то неописуемым ужасом. Эффект привыкания не способствует борьбе за свои права.

Гедеван на него и рассчитывал.

Вечером Таня поужинала и почти сразу провалилась в густой тяжелый сон. Проснулась она на другой день поздно днем. И обнаружила себя в двуспальной кровати. Рядом храпел всей тушей Гедеван. Что было вчера после ужина она никак не могла вспомнить. Голова раскалывалась на тысячу маленьких частей.

И поняла со всей очевидностью: она, Таня здесь надолго. Ее роль быть игрушкой Гедевана только начинается. Она такую жизнь не выбирала, ей ее назначили.