Последний, как всегда, что-то толок и помешивал в своём крохотном дорожном тигельке, бормоча под нос возмущения. А вот Кирс был подозрительно спокоен, даже ленив, он вообще на Гила не смотрел, он изучал пейзаж за окном, стоя к сталкеру спиной. Но Гилу всё равно не понравилось его присутствие, а точнее присутствие всей команды похитителей. Они явно затевали некие перемены в судьбе слишком ретивого сталкера, которого решили прибрать к рукам в качестве ручной зверушки. И перемены эти уже наверняка были вынесены на общий совет и даже обсуждены, пока Гил пребывал в горячечном бреду. Обсуждены без его участия!

Сталкер всего пару минут назад открыл глаза, но за это короткое время успел принять отравляющую дозу ненависти и призрения от своих угнетателей. Его начинало потряхивать, и он не вполне понимал, от злости или от интоксикации.

Нужно было срочно что-то предпринять, ну хотя бы выплеснуть на благородного гера его же желчь. Гил приподнялся в постели и уже открыл было рот, чтобы выплюнуть в лицо Фастреда какую-нибудь колкость, как тот опередил его.

– Какого демона тебя потащило в Вильтот?! – рявкнул он.

– Не ваше дело, – ответил Гил как можно равнодушней, хотя внутри у него всё клокотало и пенилось.

– Ошибаешься, очень даже моё! Мы с тобой заключили договор. Магический, – добавил гер многозначительно.

– На оказание одной услуги, – напомнил Гил. – В нём не сказано, что я должен теперь ходить в царство мёртвых исключительно под вашим надзором.

– Мы договаривались, что ты вообще не будешь туда ходить, пока не поправишься.

– Не помню, чтобы отвечал на вашу просьбу согласием.

Глаза Фастреда потемнели, он приподнялся со стула и опасно навис над Гилом.

– Ты забываешься, Гилберт! – прозвенел его голос сталью.

– Отнюдь, – пожал он плечами. – Я не ваш раб.

– Ты серьезно так думаешь? – усмехнулся Кирс, даже не удосужившись оторвать взгляд от окна.

– Рабовладельческий строй отменили полвека назад, – храбрился Гил, понимая, что терять ему особо нечего. – Или что, вы решили запретить мне быть тем, кем я являюсь? Может ещё напичкаете меня опиумом, чтобы я не то что в Вильтот, а поссать отойти не смог?!

На последнем изречении Гил позволил себе повысить голос, и брови Фастреда медленно поехали вверх. Да и Кирс отлип, наконец, от окна и развернулся к сталкеру.

Он вперил в него колючий взгляд и сжал кулаки, готовясь по первому требованию Фастреда, пустить их в ход. Но Фастред молчал и Кирс не вытерпел, сделал два дерганых шага к постели больного. Из груди его вырвался странный полузвериный хрип, а глаза заволокло черной мутью.

Сталкер сглотнул, вжимаясь в подушку, и приготовился к худшему, но тут послышался умиротворяющий голос Фастреда.

– Не надо, милый, – чуть слышно прошептал он, положив руку на напряжённые кулаки Кирса.

Тот оторвал чёрный взгляд от Гила и метнул его на седовласого гера, но встретившись с ним глазами, как-то обмяк и начал приходить в себя. Глаза его постепенно осветлились – мрачная тень отступила.

Сталкер чуть было не поперхнулся, заметив, как дрогнула губа Кирса, и ослабли руки, а во взгляде крохотным мотыльком промелькнуло… обожание? Преданность? Любовь! Но не та, которую испытываешь к наставнику, совсем не та…

«Твою ж мать! – застонал про себя Гил. – Этот меня прикончит не из любви к ордену, если я не дай Бог не так на его гера взгляну».

Сталкер сглотнул, перевёл взгляд на Фастреда и представил, как возвращается из Вильтота один, без милого ему Кирса. Икнул. Потом ещё и ещё раз.

– На те вот, молодой человек, настоечки выпейте, – подсуетился Рабан, вовремя решивший снять напряжение, которое готово было сорваться гирей и придавить всех присутствующих разом.