— Она уже наша?

— Конечно, наша, у меня с ночи член стоит.— Альберт поправил в брюках выпирающий орган. — Тебе что, вчера было мало на ринге бойца Марата? Какого хера набросился на девчонку?

— Это я сейчас во всем виноват, да?

— Да, блядь, некрасиво вышло. И когда мы успели опуститься до насилия?

— Ну да, ты же у нас такой ебаный эстет, тебе шлюхи сами отсасывают, вон, очередь стоит за дверью из них на коленях и с открытыми ртами.

Альберт медленно обошел кровать и тихо опустился рядом со спящей девушкой, Руслан сделал то же, но с другой стороны, ложась рядом. Им обоим не хотелось ее будить, вчера казалось, что она упадет в обморок от слез и воя, вырывающегося из груди, давящего на сознание.

— Когда ты ей скажешь?

— Зачем?

— Решил поиграть в свои психологические игрушки? Только меня не надо делать подопытным кроликом.

— Да кому ты нужен?

Альберт улыбнулся, склонил голову, разглядывая такой красивый, чуть припухший сосочек Виктории, хотелось облизать его языком, втянуть губами, пососать. Но лишь убрал волосы с ее лица, поглаживая по щеке.

Вика заворочалась, тихо простонала, а мужчины тут же переглянулись. Она и правда возбуждала, даже спящая, сразу их двоих. Не то чтоб они никогда не трахали баб вместе, но то были сумасшедшие пьяные оргии со шлюхами, алкоголем, и то в начале их лихой «карьеры», можно сказать.

Тогда был кураж, первые победы Руса, первые удачные партии Фирса, первый миллион и начало строительства их личной маленькой «империи», небольшого филиала разврата, порока и полного отсутствия морали под милым названием «Раздолье».

Руслан с другой стороны провел костяшками пальцев по шее, по заметным на белой коже синякам, даже не понял, как успел их оставить, точно сорвался, как бешеный, лишь увидев ее голое тело. Задел сосок, чуть приспустил одеяло ниже, обнажая животик.

Виктория пыталась открыть глаза, но не получалось, голова ужасно болела. Потерла виски, было прохладно, а еще присутствовал запах, такой терпкий и горьковатый. Это был мужской парфюм. Наконец открыла глаза, слишком яркий свет, приподнялась на локтях и тут же застыла на месте.

Какой-то невероятный страх моментально сковал тело. Огляделась по сторонам, вскрикнула, пытаясь отползти наверх, прикрываясь одеялом. Она была совершенно обнаженная, а рядом двое мужчин, тех самых, что вчера насиловали ее на этой кровати в этом номере.

— Выспалась?

— Что…что вы здесь делаете?

— Мы здесь спали.

— Со мной? Втроем?

— Что тебя так смущает, белка? Секс уже, можно сказать, был, ну, не втроем, но он был. Теперь мы будем всегда спать втроем и заниматься сексом. Как тебе такой расклад?

Голова моментально заболела еще больше, в горле пересохло, Вика лишь помнит, как ее несли под душ, а потом крепкий алкоголь, и дальше ничего. А еще, конечно, то, что было до этого. Снова начала накрывать истерика, она уже чувствовала ее по первым признакам нарастающей паники.

Девушка крутила головой, зажав рот ладонью, смотрела то на одного мужчину, то на второго. Оба полуобнаженные, темные глаза Руслана, внимательный взгляд, эта страшная татуировка черепа на шее, он протянул руку, чтобы стянуть с нее одеяло, но Вика снова дернулась, натягивая его сильнее.

— Конечно, втроем. Или, может, Антоху твоего пригласим, пусть посмотрит. Хотя нет, Рус его покалечит, и будешь ты вдовой.

— Не трогайте, пожалуйста.

Слезы уже текли по щекам, Вика быстро стерла их ладонью.

— Так мы и не трогаем.

— Отпустите.

— Конечно, отпустим, но ты сама вернешься.

Альберт подвинулся ближе, посмотрел на девушку своими холодными глазами, в которых не было уже ни капли веселья, а в словах — и намека на шутку.