Чужая свадьба. Он мой! Диана Фад

– Анька, я сегодня с таким парнем познакомилась, – Милка бесцеремонно прыгает на мою кровать, отчего пружины панцирной кровати жалобно скрипят.

От подруги пахнет немного алкоголем и сигаретами. Милка только что вернулась из клуба и завалилась рядом со мной, мечтательно уставившись в потолок. Места на кровати и так мало, и мы лежим, тесно прижавшись друг к другу. В комнате холодно, старые деревянные окна в общежитии пропускают ледяной воздух разыгравшейся на улице метели. Никакие наши ухищрения типа старых газет и ваты, смоченной в мыльном растворе, не помогают от гуляющих по комнате сквозняков.

Сонно отодвигаюсь хоть немного от подруги морщась от запаха табака. Милка не курит, но в клубе, где она была, курят везде и не удивительно, что подруга вся провоняла неприятным запахом.

– Он такой… Такой, – с восторгом начинает Милка.

– Давай, ты мне утром все расскажешь, – сонно зеваю, – Я только легла.

– Опять сидела над своими конспектами, – недовольно ворчит Милка, – Ничего бы не случилось, если пошла со мной. Все время сидишь со своими тетрадками, так и вся молодость пройдет.

– У меня зачет сегодня, – подпираю рукой подушку, отвоевывая у подруги еще немного мягкой поверхности.

– Скучная ты, Анька, – выносит приговор Милка, перебираясь по кровати, чтобы слезть на пол. Но недолго думая, ныряет под мое теплое одеяло, – С тобой буду спать, моя постель сейчас похожа на айсберг, а у тебя тут тепло.

– Ну уж нет, иди к себе, – недовольно пихаю подругу ближе к краю, – Вдвоем мы точно не выспимся.

– Не пойду на первую пару, – делает свои выводы Милка, наконец, зевая сползая с кровати, – Понимаю, почему у тебя нет парня. Ты кроме своих учебников ничего не видишь, – недовольно забирается под одеяло на своем месте, – Брр, дубак какой.

– И тебе бы немного посидеть, два хвоста еще не закрыла, – ворчу, кутаясь в одеяло. Оно не очень толстое, все в ватных комках, но хоть немного греет. Нос холодный и я прикрываю его, чтобы согреть.

– Он самый лучший, – выдает Милка.

– Угу, – сонно отвечаю ей и засыпаю, пока она что-то бубнит там, рассказывая о своем новом знакомом.

Утром подругу не добудиться. Дрыхнет, с головой зарывшись в одеяло. В комнате так холодно, что я прямо в постели подтягиваю к себе джинсы и сразу ныряю в толстый вязаный мной лично джемпер. Зубы стучат, выбивая дрожь, а я хватаю чайник и несусь на кухню, где возможно чуть теплее. Но там никого нет, все еще спят, так как в субботу только я одна спешу к первой паре. И ладно бы я была прогульщицей или каким неучем, но нет. Я иду на красный диплом и этот последний курс самый решающий для меня. Впрочем, как и для Милки. Но подруга полностью отдалилась от учебы, списывая на то, что диплом с тройками ей больше подходит. Незачем надрывать задницу сидя днями и ночами.

На улице мне кажется, даже теплее, чем в общежитии. Вчерашняя метель оставила после себя снежные заносы, и я сражаюсь с ними, чтобы успеть вовремя. Падает мягкий пушистый снег, щедро сыпет своими лучами солнце. Конец февраля, почти весна. Ее уже чувствуешь в такие дни, когда наступает оттепель и даже птицы начинают петь свои песни, словно призывая теплые деньки.

Нет, я не против зимы, мне она нравится, особенно такая. Когда с крыш капает подтаявший снег, а в шапке становится жарко. На мне короткая дутая куртка из Смешных цен и даже в ней я сегодня не мерзну, как обычно.

Залетаю в аудиторию, на ходу поправляя сбившиеся у лица волосы, что прилипли к потному лбу. Лекция еще не началась, и я ныряю за парту к нашему общему знакомому. Стас сидит, что-то рисует в своей тетради. Высокий, симпатичный парень в очках. Его родители тоже из династии хирургов и сын пошел по их стопам. Хотя у него и не было выбора, он и сам хотел этого.

– Ты что сегодня здесь? – оглядывается на меня парень, прикрывая тетрадь, – У вас разве не гинекология первой парой?

– Я там уже сдала все, вчера, – кидаю сумку на скамью и стягиваю с себя куртку, – Договорилась зачет по основам Здравоохранения сдать сегодня.

– Так еще неделя впереди, а хотя, тебе все можно, – лыбится однокурсник, а я завожу глаза. Вот всегда они так, подкалывают меня «ученостью». А может мне просто, нравится учиться?

– Я же уезжаю на следующей неделе, забыл? Поэтому и решила все сдать.

– А ну да, практика на Севере, это предел мечтаний, – морщится Стас.

– Ну не у всех родители местные знаменитости, – огрызаюсь я.

– Ты думаешь, в вечной мерзлоте рожают детей? – корчит рожи Стас, а я фыркаю.

– По крайней мере женщины там точно есть, и там не вечная мерзлота, – отмахиваюсь от него и вовремя, так как в аудиторию входит преподаватель, – Я хотя бы делом занимаюсь, – шепотом приструниваю Стаса, на что он крутит у своего виска пальцем.

– Больная, – выдает друг и мы замолкаем, строчим в свои тетради. Грызем гранит науки.

Зачет я сдаю сразу после лекции, как всегда, легко и радостно выбегаю в коридор, чтобы успеть в кафе. Там, возможно, еще остались вчерашние булочки, да и кофе три в одном не помешало бы выпить.

– Варевцева, стоять, – тормозит меня староста нашей группы, Вадим.

– Что тебе? – роюсь в сумке, набирая мелочь, – Я тороплюсь.

– Где опять твоя подруга? У нее уже пятый пропуск за неделю.

– Ээ, заболела, – тут же выдумываю я, понимая, что теперь Вадим не отстанет.

– Знаешь, что, Варевцева, «ее заболела» я слушаю уже третий месяц подряд, а справки так и не было. Причем слышу это от тебя.

– Ну, Вадимчик, пожалуйста, – молитвенно складываю руки, – Милка придет ко второй паре, обещаю.

– Поверь мне, если так будет продолжаться, ты и себя подставишь… Аня, – Вадим сердито смотрит на меня, затем разворачивается и уходит, а я горестно вздыхаю.

Вот так всегда, Милка чудит, а я расхлебывай. Кто же знал, насколько это все станет проблемой для нас с ней, большой проблемой.

Север, Якутия, Тундра.Не сказать, чтобы я всегда мечтала сюда попасть, но наш ректор меня уговорил:

– Аня, это такой шанс, подумаешь пару месяцев, но с такой практикой ты будешь почти специалистом.

– С вахтовиками? – фыркаю я, но Николай Васильевич лишь грозно сдвигает темные брови.

Надо сказать, что эти брови очень эффектно смотрятся на его лице. Голова белоснежная, седая, а брови, как отдельно существующий элемент. Темные, почти черные и густые. Из-за этого ректора так и прозвали Бровастый. Он, конечно, знал о своем прозвище, но в глаза ему никто так не говорил. А вообще, ректор был замечательный человек и взял шефство надо мной. Обычной детдомовской девчонкой, правда отличницей.

– Там медицинский кабинет, не только вахтовики, но и местное население. Тем более, я отправляю тебя к своему другу, можно сказать светило медицины.

– Что в такой глуши делает такая звезда? – вырывается из меня и тут же прикусываю губу. Не стоило мне так говорить, ой не стоило.

– Слава оказался там по своему желанию. Возможно, он сам тебе расскажет свою историю. Для тебя поработать с ним будет большим плюсом. Тем более, гинеколога там давно ждут, сама понимаешь. Пока найдем постоянного, кто-то должен помогать. Уже три месяца без помощника. Слава мне грозится приехать и глотку перегрызть.

– Но этими вопросами занимается Здра…

– Аня, я все сказал! – сердится Николай Васильевич, – Ты едешь или нет?

– Да еду я, еду, – ворчу, а сама так и пытаюсь сдержать улыбку.

Мне приятно, что меня, зеленого специалиста отправляют на Север, доверяют. А я готова да, давно готова. Докажу, что из меня выйдет настоящий врач и пусть моими клиентами будут одни бородатые вахтовики и злые медведи. Тихо смеюсь, пока самолет заходит на посадку в Сургуте. Ну какие мужики, Аня, там же и женщины есть. Мужчинам, гинеколог как бы без надобности.

Я никогда не думала, что поеду туда, тем более сейчас, на последнем курсе. Но Николай Васильевич прав, мне это интересно. Побывать на краю земли, увидеть, как живут люди и по возможности помочь. Ведь женщины везде женщины и нуждаются в различной помощи. Надеюсь, что мои способности не подведут меня в последний момент. Я уже подрабатывала в больнице, не особо ради денег, так как платили копейки, но скорее из-за голого энтузиазма. Моя профессия была мне интересна и соответственно, все, что было связано с ней. Больше практики, больше знаний. Я чувствовала себя уверенно, но действительность оказалась намного суровее, чем предполагала.

Быстро получила свой чемодан и встала напротив табло с рейсами. Так, мой следующий рейс на Талакан задерживают на три часа, просто отлично. Хорошо, что сейчас в Талакане свой аэропорт. Раньше нужно было лететь из Сургута еще три часа, а затем на вертолете. Теперь красота, как объяснил мне Николай Васильевич. Только меня это мало успокаивало и небольшой мандраж все же присутствовал. Куда я еду? Там же… Что? Полярное сияние? Морозы до 70 градусов, болота? Что еще?

Оглянулась вокруг в поисках кафе. Сам аэропорт был не очень большим и с кафе, прямо скажем, плохо. Но я пристроилась где-то в углу, обхватив чашку травяного чая руками. Мне уже было холодно, сидя здесь в теплом помещении, что говорить про поселок? В чемодане лежало купленное почти на последние деньги термобелье, но я же не могу в нем все время ходить.

Куртку мне дала Милка, с виду дутый теплый пуховик, прикрывающий пятую точку, а на деле просто красивая шмотка. Ни фига не греет. Глаза закрывались сами собой, и я видимо все-таки задремала, прислонившись к обшитой деревянными панелями стене. Сквозь сон слышу, как объявили регистрацию на рейс и вскочила со стула, чуть не опрокинув столик. Ну что, отступать мне некуда, вернуться я всегда могу, а вот такое приключение мне вряд ли, когда еще в жизни выпадет. Лучше бы я так не думала.