— Не переживай. Вот на этой поедем, — уверенно произнесла бабуля и направилась к стоящей неподалёку потрёпанной Ниве, водитель которой как раз собирался занять место за рулём.

«Ну, это вряд ли», — подумала Ярослава, узнав в нём мужа пациентки из первой палаты, большого любителя поскандалить. Уже хотела удержать бабулю от общения с этим хамом, но не успела.

— Сынок, до Калиновки подбросишь? — спросила та, подходя ближе.

— Бабка, я тебе что, такси? — обернувшись, ответил тот.

— Что ты, сынок, конечно, нет, — улыбнулась Елена Кузьминична. — Таксистам деньги платят, а мы так, по-свойски. Ты нас до Калиновки подбросишь, а потом езжай куда надо. А к Надьке своей сегодня не ходи, у неё муж дома, не ровен час, прознаёт про вас, вот шума-то будет, — усмехнулась она.

— Откуда про Надьку знаешь? — тут же напрягся «сынок».

— Так я всё знаю, — улыбнулась бабуля. — И про Надьку, и про то, где ты деньги от жены прячешь. Дар у меня такой, милок. Как погляжу на человека, так насквозь и вижу.

Вздрогнув от этих слов, мужчина присмирел и, усевшись на водительское место, открыл вторую переднюю дверь.

— Садись, мать.

— Вдвоём мы, — ответила та, глянув на Ярославу.

Мысль о том, что этот тип без свидетелей запросто прихлопнет старушку, которая слишком много знает, заставила согласиться. Ярослава кивнула.

— Ну вдвоём так вдвоём, как скажешь, — кивнул мужчина.

На машине до Калиновки было рукой подать, да ещё и водитель торопился, снизив скорость только на грунтовке. Вокруг простирались поля, зеленели околки, и Ярослава невольно залюбовалась, в который раз подумав, что приехать в село на работу было не такой уж плохой идеей. Ну да, в городе зарплаты повыше, зато здесь такой простор, такая красота…

Машина забралась на холм и вскоре уже мчалась по заросшей зеленью улице. Миновала последний дом, следуя указаниям бабули, свернула направо и, проехав ещё немного, остановилась.

— Спасибо, сынок, — Елена Кузьминична открыла дверь, и Ярослава выскочила из машины, чтобы помочь ей выбраться.

Как только дверь за бабулей закрылась, машина рванула прочь.

— Постойте, а как же я?! — Ярослава бросаясь следом, но водитель рванул ещё быстрей. — Как я обратно-то поеду?

— Ой, да не переживай, милая, — утешила Елена Кузьминична, — у меня переночуешь, завтра ведь всё равно выходной. А утром на автобусе уедешь. Это к нам доехать непросто, а из Ольховки и Лугового каждый день автобусы мимо идут, подхватят, если на трассу выйдешь. Здесь недалеко.

Ярослава вспомнила про свою комнату, куда совсем не жаждала возвращаться, и поняла, что не имеет ничего против ночёвки где-нибудь ещё. Обернулась — и сердце, на мгновение замерев, рухнуло в пятки. Солнце ещё не село, и на фоне золотисто-розового неба дом не казался затаившимся чудовищем, но ворон, сидящий на печной трубе, смотрел недобро. Как и его товарищи на скате крыши.

— Кыш, — махнула рукой Елена Кузьминична, и птицы с сердитым карканьем снялись с места. — Пойдём, Ясенька. Пойдём, милая.

2. Глава 2

Никакой чудовищной тьмы на крыльце не оказалось — сумрак, не более.

— А ключ кабанчик стережёт, — улыбнулась старушка, указав на прибитую над дверью плоскую деревянную фигурку, — достань, моя хорошая.

Ярослава потянулась, нащупала холодный металл, сжала… и ойкнув, отдёрнула руку. Ключ брякнулся на крыльцо, а на безымянном пальце обнаружилось крошечное алое пятнышко.

— Там что, гвоздь? — перепугалась Ярослава, тут же вспомнив про столбняк, заражение крови и другую пакость, которая может подстерегать в старых домах. Затем на ум пришёл ядовитый паук, и стало совсем не по себе — ничего серьёзного из лекарств у неё с собой не было.