– Может тогда на кровать завалимся? Чего на полу тесниться? – спрашиваю, чтобы соблюсти глупые приличия. Хватаю Стеллу на руки, держу, надеясь, что она согласится устроиться с удобствами и продолжить нашу милую беседу. – Надувное ложе не самое безобидное, завтра тело будет болеть.

– Это неправильно, – бормочет Стелла, не делая попыток освободиться.

– Как раз правильно. На фоне всего остального, так точно.

– Чего остального?

– Милого празднования нового года и юной мачехи.

– Ты любую уболтаешь.

– Любую я не стал бы убалтывать.

– Давно ли стал разборчивым?

– Это что за выпад? – опускаю Стеллу на кровать и не скрываю своего недовольства. Уже не первый раз эта девица выдает негативные оценки в мой адрес. Должны же быть причины. – Чему или кому я обязан за эти подколки? Не буду уверять, что я белая и пушистая овечка, хотя я она и есть, но за базар тебе ответить придется.

– Отвечу, – злится Стелла. – А ты злоупотребляешь словами невинность и овечка. Неубедительно напрашиваешься на комплименты.

– Хорошо, я злой и коварный серый волк. Забрался к невинной овечке под одеяло и скоро от нее останутся только рожки да копытца.

– Извини.

– Повторяешься, Стелла. Или это уже не привычка, а характер? Сначала демонстрируешь недоверие, нападаешь, обижаешь, как с деньгами, а потом извините. И все в порядке? Ловко устроилась. Но не учла, что я не твой дед. Он потакал твоим капризам? Так, что ты берегов не видишь.

– А ты думаешь, что я поверю в твою историю? Может, ты в сговоре с Мясницким. Явился, вынюхиваешь тут.

– Явился, ага. Мечтал прямо здесь оказаться, киссеныш. Мою историю ты мне сама и выложила. Когда нанимала на работу.

Сгребаю постельное белье с матраса и ухожу из спальни. Свяжись только с малахольной, сам идиотом станешь. Размечтался о светлом будущем. Очень вовремя. Падаю на диван в соседней комнате, медленно выдыхаю. В принципе, Стелла не так уж не права. На ее месте я бы подозревал любого, кто случайно оказался рядом. Просто не болтал бы об этом. Собственно, многие в моем кругу могут так подумать. Мясницкий влиятельная фигура и охрана у него профессиональная, а меня до сих пор не поймал. Что из этого следует? Меня будут искать и другие, чтобы перекупить.

Враги у Мясницкого есть. Теоретически я мог бы обратиться к ним за помощью. Но тогда прощай репутация. Провалился на деле и сам не справился с последствиями. А я болван флешку до сих пор не проверил. Мозги точно расплавились из-за куклы этой. Но задачку все равно придется решать. Нельзя уйти и оставить за спиной мину замедленного действия. Что Стелла обо мне знает? Почему наскакивает и кусается? И в то же время не захотела отдать меня Аде. Приударить за Адой? Вызвать взрыв? Тогда и проговорится?

– Кир, – в дверях стоит Стелла. – Почему ты такой?

– Да какой, черт возьми?

– Колючий.

Ну, приехали. Я тут мягче пуховой перины себя веду, а она – колючий.

11. 5.3

Пялимся друг на друга как два олигофрена. Чудесно год начался. Я пальцем больше не пошевелю. Пусть вся инициатива перейдет к Стелле. А я расслаблюсь и начну получать удовольствие. Ловлю себя на мысли, что мне даже нравится переменчивая строптивость Стеллы. Как морская волна, прилив-отлив. И девятый вал, который уничтожает все. Обычно девушки ведут себя иначе, та же Ада завоевывала бы метр за метром и наращивала влияние. А Стелла топчется на месте, шаг вперед, два назад, потом прыжок и зигзагом в сторону.

– Смеешься надо мной?

– Над собой смеюсь. Хотя ты без таблички пришла.

– Какой таблички?

– Смеяться надо мной запрещается.

– Смейся, если без этого не можешь.

– Без чего? – опять нарочно злю Стеллу.